Издательство «Бомбора» представляет книгу Робина Махерджи «Что будет дальше? Искусство превращать истории в сценарии».
Автор книги — сценарист фильмов и телесериалов «Чисто английское убийство», «Медики», «Жители Ист-Энда», «Катастрофа», «Лоре» и другие. Истории — это то, что нам приходится рассказывать постоянно. Кто-то делает это лучше, кто-то — хуже, а кто-то превращает это искусство в свою профессию. Так становятся писателями, драматургами и, разумеется, сценаристами. В основе этой книги лежат две идеи. Во-первых, что история рождается естественным образом. Во-вторых, что законы истории отражают законы природы. Опираясь на эти утверждения, Робин Махерджи научит вас, как рассказывать истории так, чтобы они захватили интерес сначала продюсеров фильмов, а затем и миллионов зрителей. Выполняйте упражнения, набирайтесь эмоций и опыта, живите полной жизнью, слушайте истории других и скорее переходите к практике! Ведь переломный момент в рождении нового сценариста происходит, когда ручка соприкасается с листом бумаги.
Предлагаем прочитать фрагмент одной из глав книги.
Пусть тема — территория человеческого опыта, но там царит тьма, пока мы не осветим себе путь. Так, например, если тема — ревность, идеей может стать обида кота на хозяев, решивших завести собаку. Кот решает узурпировать положение родового превосходства, бросив вызов сопернику, чтобы стать Главным питомцем. Таким образом, абстрактное понятие ревности — можно сказать, темная территория — постепенно освещается по мере того, как мы проливаем на нее свет, рассказывая о похождениях рассерженного кота. Вы заметите, что в рамках простой идеи у нас уже появился главный герой, мотив, антагонист, несколько героев второго плана и даже парочка очевидных сцен.
В поисках темы вы, скорее всего, наткнетесь на множество интересных вариантов, добавочных фрагментов, а может, даже на камешек, давным-давно привезенный с моря. Вам решать, что показывать зрителю — много или мало. Вы не обязаны делиться всем. Обнаружив, что рядом с апатией гнездится ностальгия, а с храбростью соседствует сила духа, вы можете что-то выбрать, решить, что использовать, смешать и взболтать в соответствии со своим художественным замыслом. Вспомните лесного надоеду. В собирательстве тоже есть место искусству. Но будьте готовы к тому, что, возможно, найдете совсем не то, что искали. Копайте глубже. Первая попавшаяся идея может оказаться не лучшей. История может удивить вас. В конце концов, удивление, которое испытываешь от собственного текста, — одно из величайших удовольствий.
Так что идея — это, как правило, одновременно и точка отсчета, и ядро, и набросок. С тем же успехом она может представлять собой краткое содержание или даже информацию о фильме, кто знает. Говорят, «Восстание планеты обезьян» зародилось из рисунка обезьяны на детских качелях. В идеале (да, созвучие со словом «идея» намеренное) ваш набросок будет содержать всё о готовом продукте в самой сжатой его форме, включая тему, главного героя и сюжет.
Впрочем, как мы уже видели во многих других примерах, одной лаконичности недостаточно. Идея — не просто фрагмент кратко изложенного сюжета. Это возможность подчеркнуть темы. Она должна о чем-то говорить. Обезьяна на качелях мгновенно ставит вопрос о взаимоотношениях людей и обезьян. Хорошая идея должна зажечь вас и всех, кому вы о ней расскажете.
Испытывая свои идеи — на бумаге или на собеседниках, — попробуйте почувствовать, что вам говорят, что подразумевают, что раскрывают, что предлагают. Как вам кажется, происходит ли некий сдвиг в вашем понимании самых глубоких, самых темных аспектов человеческой натуры? Или же это просто инструмент, чтобы заставить людей носиться туда-сюда на протяжении девяноста минут? Если первое — скорее всего, написанное аналогичным образом затронет и других. Если же второе — попробуйте определить, в чем заключается ваша идея, а при необходимости сделайте ее чуть у́же. Препятствием в таком случае становится чрезмерная глубина, а не лаконичность изложения.
Как работать с идеями
Безусловно, идеи могут отличаться по качеству. Любой практикующий писатель знает, каково говорить: «Держитесь, парни, у меня есть… а знаете, не-а, забейте». Аналогичным образом можно отвергнуть какой-то вариант, а потом обнаружить, что это была настоящая драгоценность.
Пытаясь решить, хороша идея или нет, можно задать себе несколько вопросов:
1. Откуда взялась эта идея? Если она возникла из реального наблюдения, скорее всего, ее можно каким-то образом использовать. Если же ее подстегнуло чье-то наблюдение, мысль, или же вы услышали какую-то песню, прочли какую-то историю, или увидели недоработанный материал, а потом лениво соединили всё это в одно целое, спросите себя, действительно ли в этом есть нечто уникальное, отчетливое и сильное, заслуживающее дальнейшего изучения.
2. Хочется ли вам ее анализировать? Испытываете ли вы тот зуд, который рождается, когда слышишь хорошую идею, зуд, из-за которого так хочется пробежаться по сценарию от начала до конца. Зуд увлеченности, веселья, предвкушения чего-то глубокого, открытия чего-то мощного. Если вы не испытываете трепета, обдумывая эту идею, не торопитесь посвящать следующие шесть месяцев своей жизни ее изложению. Нет ничего более плачевного, чем лишиться искры на середине сценария.
3. Возвращается ли она к вам снова и снова? Требует ли, чтобы ее рассказали? Похожа ли она на ребенка, заметившего гризли на заднем дворе, как раз когда вы собирались идти туда загорать? Стоит ли обращать на нее внимание?
4. Проявляет ли она себя, пока вы вертите ее в руках? Удается ли вам заметить проблески более глубоких тем, мгновенного сюжета, нескольких персонажей, может, даже реплик? Например, мы уже начали прорабатывать историю о ревнивом коте, но подумайте, сколько нам дает этот сюжет, причем совершенно безвозмездно. Есть кот, собака и семья. Есть мир с определенной иерархией, поощрениями (оказаться фаворитом) и опасностями (оказаться лишенным внимания). У кота есть характер. Собаку можно доработать позже. Но, думаю, нужен будет момент, когда кот замечает, что всеобщим любимцем становится собака. Это одна сцена. Затем замышляется месть. Есть ли у кота союзники? Есть ли другие рассерженные животные, которых он может переманить на свою сторону? Что он может им пообещать, если сумеет стать Главным питомцем? Какие возникают препятствия, когда он претворяет свой план в жизнь? Выигрывает он или проигрывает?
5. Если идея с легкостью приносит результаты, можно относительно уверенно заявить, что вы на пути к чему-то существенному. Если же она тяжело ложится на страницу, разворачивается неохотно и только если хорошенько пнуть, возможно, не стоит с ней возиться.
6. Можете ли в простой форме пересказать ее кому-то? Начинают ли глаза слушателя стекленеть на середине, когда вы в двадцать третий раз произносите: «Нет, погоди, не так, должно быть вот как…» Чтобы идея работала, она должна быть проста. Темы могут быть комплексными и глубокими. Сюжет может быть многогранным, полным неожиданных поворотов. Но идея подобна лучу света. Она должна дойти от источника до пункта назначения одним быстрым движением, выбрав кратчайший маршрут. Если же ваша идея представляет собой извилистый лабиринт, все остальные в нем просто потеряются.
7. Приходится ли героям вашей истории всё время останавливаться и объяснять, что происходит? Функция передачи идеи не должна ложиться на диалоги. Как только реплики становятся объяснительными, назидательными, они перестают служить на благо сюжета и развития героя. Похожим недостатком является так называемая рубрика «Вопрос — ответ», когда герои начинают задавать друг другу вопросы, чтобы донести сюжетную информацию. Вот почему всегда так неловко ставить вопросительный знак. Его надлежит использовать редко.
Когда я впервые присоединился к проекту «Чисто английское убийство» и должен был встретиться с выпускающим редактором, меня попросили подождать в приемной с еще одним сценаристом, который пришел туда с той же целью, что и я. Мы пожелали друг другу удачи. Через несколько минут вошла редактор. Она представилась и повела меня представить мой проект. Примерно год спустя я случайно встретил того писателя в одном лондонском пабе. Я спросил, как у него дела с «Чисто английским убийством», и он ответил, что, к сожалению, его идея им не понравилась. Потом он спросил, как дела у меня. Я сказал, что им не понравились четыре моих идеи. Еще по четырем велись съемки. Оставшиеся (также четыре) уже выпустили. Он уставился на меня с видом человека, резко переоценивающего свои профессиональные стратегии.
Упражнение
Возьмите недавно просмотренный фильм или телесериал. Попробуйте записать, в чем его идея. Воспринимайте ее так, как будто вам предстоит представить ее продюсеру. Обдумайте ее с разных ракурсов. Спросите себя, как она развернулась в последнем эпизоде. Теперь подумайте о темах.
Проделайте то же еще раз. И еще. Во время просмотра фильма или сериала задавайте себе всё те же вопросы. О чем он? Как бы я представил его? В чем его смысл? Если вы смотрели его на DVD или Blu-Ray, обратите внимание на особенности фильма. Определите, что хотел сказать режиссер (сценариста спрашивают редко). Или, еще лучше, если вы узнаете, что где-то будет проходить показ, где на вопросы будут отвечать главные создатели фильма, по возможности посетите его. Если фильм мало-мальски стоящий, а зрители достаточно хорошо разбираются, что к чему, вскоре создатели начнут обсуждать темы. Неотъемлемой частью этого обсуждения будет форма выражения идеи. Если люди задают идиотские вопросы типа «Каково было работать с Джорджем Клуни?», встаньте и спросите о чем-нибудь дельном.
Цель данного занятия проста — познакомиться и наловчиться работать с механизмом создания идеи. Понимая, как он работает у других, вы сможете с легкостью использовать его сами.
Источник:
