Михаил Дмитрев — сын священника из села Маккавеево Касимовского уезда Рязанской губернии. По окончании Касимовского духовного училища поступил в Рязанскую духовную семинарию, которую окончил в 1895 году по второму разряду. С 19 сентября 1895 года 22-летний Михаил Дмитрев служил учителем церковноприходской школы с. Самылова Касимовского уезда. В июне 1897 года женился и тут же был рукоположен в сан священника к Преображенской церкви села Синулицы. С 1897 по 1899 год был законоучителем школы грамоты, а в 1899-1905 годах — заведующим и законоучителем церковноприходской школы деревни Алешино. За деятельный характер, за умение убеждать, проповедовать Слово Божие отца Михаила избрали помощником миссионера Касимовской противомусульманской миссии. Основная задача миссии заключалась в распространении Слова Божия среди татар и всех новокрещенных.
В декабре 1905 года, по прошению, был перемещен к Покровской церкви родного села Маккавеево Касимовского уезда, где одновременно преподавал в Клоковской школе грамоты и был законоучителем Аниковского земского училища. В 1913 году году он был назначен окружным II округа. В 1912 году был командирован на Всероссийский съезд практических деятелей по борьбе с алкоголизмом, состоявшийся в Москве.
4 марта 1913 году был перемещен, по прошению, к Покровской церкви села Селищи. В селе шло строительство нового храма, начатое еще в 1906 году. Нужен был деятельный, энергичный человек, который мог бы довести строительство до конца. Одновременно о. Михаил был заведующим и законоучителем в церковноприходской школе и Самойловском земском училище. Приход у отца Михаила был большой: в него входили четыре деревни на 186 домов. В пределах прихода жили и магометане. К 1915 году в его семье было уже 6 детей. Благочинный сообщал, что «священник Дмитрев и жена его поведения отлично-хорошего».
Каждый четверг о.Михаил участвовал в беседах касимовского духовенства, в которых затрагивались важные проблемы пастырской деятельности, обсуждалась миссионерская работа. Проповедник, миссионер, он великолепно знал Св.Писание, выезжал в окрестные села для бесед с баптистами, сектантами. В Касимове, Селищах и в соседних приходах собирались миссионерские собрания, устраивались диспуты, на которых о.Михаил всегда блестяще побеждал. Он много работал над текстами Евангелия, Библии, делал подробные тематические выписки из Св.Писания и помогал в такой работе своим соседям по приходу.
По бедности прихода, чтобы прокормить семью, о.Михаил сам вел свое домашнее сельское хозяйство — сам пахал, сеял, убирал. Он сам доил корову, разводил пчел, знал все новинки сельскохозяйственной техники, выписывал и покупал многие технические приспособления. С раннего утра, до церковной службы, задолго до выхода на поля всех крестьян, он успевал поработать и на своем поле, и тайно помогал вдовам и немощным села. Некоторые из них только после кончины о.Михаила узнали, кто им так долго и много помогал, узнали только потому, что эта помощь прекратилась с его арестом.
В летние засухи много домов уничтожались пожарами, нередко сгорали целые деревни. О.Михаил организовал в селе противопожарную службу, выстроил каланчу, учредил постоянные дежурства и сам не уклонялся от этих дежурств. Если случался пожар, он забирал все ведра, какие были у него в хозяйстве, и сам ехал скорее помогать тушить пожар.
О.Михаил лечил людей и животных, знал в объеме фельдшерских курсов, как это делается. Многих людей он спас от верной гибели. Если не мог помочь сам, ехал за врачом из города Касимова и потом выполнял все указания врача по лечению больного.
3 февраля 1924 года был возведен в сан протоиерея.
Во время обновленческого раскола о.Михаил твердо стоял за православную церковь. Из воспоминаний дочери Ольги в записи внучки Лидии: «Его много раз вызывали в ГПУ, подолгу держали и заставляли подписать бумаги — письменно заверить свое согласие с обновленчеством. Целый день один раз просидел. Работник ГПУ требовал подпись. Отпустил только тогда, когда дедушка пообещал „подумать“. В следующий раз спросил: „Ну, как, надумал?“ — „Да, надумал“. — Тот, радостно потирая руки, готовил бумаги. — „Да, надумал. Не подписываться“. Что стало с тем человеком! В ярости он бегал по комнате из угла в угол, тряс перед дедушкиным лицом наганом и кричал: „Ведь я сейчас тебя убью, и никто ничего со мной за это не сделает!“ Но дедушка остался непреклонным. Так и отступились от него».
Много раз к о.Михаилу приходили с обыском: искали, за что бы обвинить. Приходили группами в несколько человек, брали с собой понятых. Но все селищенские жители сочувствовали о.Михаилу и всячески старались помочь.
До 1929 года о.Михаила арестовывали, держали недолго и освобождали. В конце 1929 года он был арестован вместе со многими священнослужителями г.Касимова и его окрестностей.
В 1930 году отец Михаил был арестован по обвинению в антисоветской агитации и неуплате налога и за хранение огнестрельных патронов и приговорен к пяти годам высылки в Северный край. Из воспоминаний дочери Нины: «После службы прихожане толпами шли на суд из Селищ, Самуиловки, Беркеева и др.деревень. Суд отложили с 10 часов утра до 5–6 часов вечера. Народ не расходился. Все сидели и ждали… Привели из тюрьмы папу Все надеялись, что объявят „Невиновен“. Вместо этого судья прочел: „Подлежит высылке на 5 лет“. После объявления приговора произошел взрыв негодования: „Не отдадим батюшку!“ — кричал народ. А одна женщина кричала: „Где судьи?!“ — Позже выяснилось, что судьи спрятались во дворе, между высокими поленницами дров… Папу с милиционером быстро впихнули в тарантас и вскачь поехали в тюрьму… На следующий день папу освободили из тюрьмы и он уехал в Рязань. Жил у дочери Лидии, а ходатаи поехали хлопотать за него, и через неделю или больше, привезли документы об отсутствии состава преступления и прекращении дела»
В 1935 году о. Михаил был вновь арестован, освобожден по ходатайству. Его матушка была унизительно обыскана; после нервного потрясения она умерла в 1936 году.
В 1937 году на священника Селищинской церкви Михаила Дмитрева была дана такая характеристика: «В Селищах начал служить попом с 1911 года. Церковь в Селищах строил сам, а также строил церковно-приходскую школу и там преподавал „Закон Божий“. До революции имел в хозяйстве дом 15×30 арш., крытый железом с надворной постройкой, лошадей, жеребят… По имеющимся сведениям, за укрепление религии в приходе церкви Дмитреву присвоено звание „протоиерея“ — рангом выше попа. Из выступлений нами замечено только одно: во время переписи населения сказал: „Перепись идет от самого Христа“. (Дальше непонятно)… Влияние на население большое».
В конце 1930-х годов гонение на Церковь и священнослужителей усилилось. Старший сын предлагал о.Михаилу уехать временно в Москву или какое-то другое место, чтобы переждать самые напряженные годы и избежать ареста. Но о.Михаил твердо и решительно отказался и сказал, что свой приход, свой народ он никогда не сможет бросить в такое тяжелое время.
18 сентября 1937 года священник был арестован по обвинению: «а/с деятельность, срыв весенней посевной, распространение провокационных слухов о гибели колхозов и советской власти, молодежь на спевках призывал ходить в церковь, гнусная клевета по аресу руководителей ВКП(б)». Из обвинения: «Привлек колхозные массы к работам по ремонту церкви в апреле 1936 года что привело к срыву весеннего сева». Есть данные, что при допросах «в отношении о.Михаила применялись пытки в полном объеме». Тем не менее о.Михаил никого не оговорил, виновным себя не признал. По рассказам человека, сидевшего с ним в одной камере, о.Михаил не унывал, поддерживал всех.
21 ноября 1937 года «тройкой» при УНКВД СССР по Рязанской области приговорен к расстрелу.
Расстрелян в ночь на 2 декабря 1937 года в Рязани.
Источник:
