Иван Гаврилов — крестьянский сын, родился в 1888 году. Прожил послушником в Раифской обители 12 лет до пострижения в мантию. В 1930 г. на допросе он свидетельствовал, что в монастырь его заставили поступить религиозные убеждения. Вначале он был послушником в гостинице и на пчельнике, а в 1910 г. был взят на военную службу библиотекарем Офицерского собрания. В 1914 г. был демобилизован и, прожив в монастыре 2-3 месяца, вновь был взят на войну — кашеваром. «Во время революции, — показывал будущий новомученик, — я был на фронте, и относился к перевороту, зная, что хорошего ничего не будет».
В 1917 г. он вернулся в обитель, но в 1918 и в начале 1919 был взят в рабочий батальон по разгрузке вагонов. С 1919 г. до самого ареста уже больше не покидал монастыря. 4 января 1920 г. был пострижен в мантию благочинным монастырей Казанской епархии игуменом Феодосием (Лузгиным), будущим архимандритом и настоятелем Раифской пустыни. В том же году принял сан иеродиакона.
В июне 1928 году Раифская пустынь была закрыта.
После закрытия монастыря крестьяне окрестных с Раифой сел организовали общину, куда вошло семеро из 30 бывших насельников монастыря, среди которых был и о. Иосиф. Приходской церковью стала Раифская церковь обители. О. Иосиф был избран настоятелем приходской церкви, хотя в монастыре были иеромонахи много старше по хиротонии. Несмотря на закрытие пустыни, влияние монашества в Раифе оставалось по-прежнему велико. К инокам приходили крестьяне со всей Татарии, из Чувашии и Марии. Большинство Раифских монахов не переставало совершать Таинства, исповедовать, крестить, отпевать и даже служить Литургию (иной раз в приходской церкви, иной раз — у себя дома). Такая ситуация не могла устроить власть.
23 января 1930 г. в д. Бело-Безводной состоялись первые аресты: были арестованы все проживавшие в ней на поселении монахи и несколько церковников, всего 19 человек. Однако, власти не добились желаемого результата, о чем с сожалением свидетельствовало обвинительное заключение: «Задержание всех этих лиц не произвело того впечатления, которое оно должно было произвести среди монашествующих, так как не прошло и четырех дней, как в Раифе собрались монашествующие в числе 25 человек, которые 27-го января после богослужения и были задержаны».
27 января 1930 г. в день преподобных отец в Синае и Раифе избиенных, в приходскую церковь, действующую на месте разгромленной в 1928 г. обители, собрались на престольный праздник бывшие насельники монастыря, а также прибывшие еще накануне, ко всенощной, из Казани, Свияжска и окрестных деревень престарелые монахини и благочестивые миряне. Состоялась последняя божественная литургия Раифской братии. Удивительно трогательная, печальная и, вместе с тем, торжественная была в тот день служба. Служили провидчески в красных облачениях. В последний раз причащались братия Святых Таин, напутствуя друг друга перед грядущими испытаниями. После Литургии братия служила молебен пред честным образом преподобных отец в Синае и Раифе избиенных. Пока братия молилась небесным своим покровителям, окружившие храм новые варвары, сами не ведая того, повторяли уже бывшее много веков назад, готовя Раифским инокам венцы мученические и исповеднические. Сразу после молебна все находящиеся в храме были арестованы. Престарелых монахов и полуослепших инокинь без всяких объяснений затолкали в грузовики и отправили в Казань.
Выяснив, что монахи, даже лишенные возможности жить в родной обители, продолжают оказывать значительное влияние на крестьян, отвергавших всякую антирелигиозную пропаганду и не спешивших вступать в колхозы, власти решили выдвинуть против иноков сразу три обвинения: в агитации против мероприятий соввласти, в убийстве семи красноармейцев в 1918 году (хотя никто из Раифских монахов не принимал в этом участия и вины их не было никакой) и сокрытии монастырского имущества. Арестованные проходили по групповому «делу Раифских монахов. Казань, 1930 г.»
Ни угрозы следователей, ни жестокое тюремное обращение не сломили о.Иосифа. На допросе он свидетельствовал: «Ни в каких политических партиях не состоял и не состою. К советской власти я отношусь как к власти, данной от Бога, но власть от Бога должна исполнять Божию волю, советская же власть не исполняет волю Бога, а потому — не Божья власть, а сатаническая. Она закрывает храмы, надругивается над святыми иконами, учит детей безбожию и т.д., т.е. исполняет сатаническую волю… И лучше умереть с верой, чем без веры. Я являюсь настоящим верующим, и вера меня спасала в боях, и надеюсь, что в дальнейшем вера меня спасет от смерти. Я твердо верую в Воскресение Христа и Его Второе Пришествие. Против налогов я не шел, так как в Писании сказано: „Кесарево — кесарю, а Богово — Богу“. Виновным себя признать не могу. Никакой антисоветской агитации не вел и не веду».
20 февраля 1930 года был осужден тройкой при ПП ОГПУ Татарской АССР, приговорен к расстрелу.
7 апреля 1930 года, в день Благовещения Пресвятой Богородицы, был расстрелян.
Источник:
