В начале 2018 года третий по величине город Таджикистана сменил название. Бывший Курган-Тюбе получил имя Бохтар, по одному из таджикских названий древней страны Бактрии. Переименование регионального центра – событие для постсоветского пространства не очень частое – за пределами Таджикистана прошло практически незамеченным.
За последние три десятилетия топонимический ландшафт почти всех бывших советских республик существенно изменился, но изменения эти, довольно масштабные и происходящие почти на всех уровнях, от названия улиц до названия областей, после распада единого информационного пространства редко привлекают внимание прессы за пределами собственного государства, не рассматриваются в комплексе и редко становятся предметом научной или публицистической рефлексии.
Дать исчерпывающую картину топонимических изменений на постсоветском пространстве довольно трудно, но некоторые тенденции можно выявить и на материале одного класса топонимов. В этой статье предпринята попытка проанализировать переименования городов во всех постсоветских странах, начиная с 1987 года, то есть с момента начала перестроечной кампании по возвращению исторических названий.
Всего на территории бывшего Союза я насчитал 2457 городов. Число может быть не совсем точным, поскольку взятая за основу статистика по отдельным странам относилась к разным годам последнего десятилетия, но погрешность вряд ли измеряется хотя бы десятками единиц.
Необходимо уточнить, что учитывалось в качестве переименований.
Как переименования были учтены:
Появление нового названия с иной семантикой.
Изменение в составе двойного названия (утрата или замена составной части).
Появление или исчезновение эпитетов в названиях типа Дмитровск-Орловский или Великий Новгород
Переименованиями не считались:
Орфографические трансформации без изменения сути названия (Чимкент-Шымкент, Чарджоу-Чарджев). Исключение из этого правила я сделал для переименования Дашховуза в Дашогуз, поскольку здесь название было переосмыслено («внешние огузы» вместо «каменного колодца»). Более раннее же превращение Ташауза в Дашховуз вполне укладывается в рамки орфографической коррекции.
Изменение грамматической формы названия при изменении статуса поселения (Муравленковский – Муравленко, Лянторский – Лянтор, Чехов – Чехово).
Еще один важный вопрос – что, собственно говоря, считать городом. В постсоветское время некоторые поселки повысили статус до городского, а некоторые города превратились в сельские поселения. Таких случаев не очень много, и здесь я придерживался формального критерия: переименование учитывалось, если на его момент поселение имело/получало городской статус. Если сельское поселение было переименовано, а потом через несколько лет под новым названием стало городом, переименование не учитывалось. Формальный подход здесь кажется обоснованным, потому что иначе возникнет вопрос о переименовании посёлков, не ставших впоследствии городами, и источниковая база исследования потеряет всякие разумные границы. Кроме того, подобные ретроспекции здесь кажутся методологически ущербными.
Последняя проблема – вопросы политического характера. Учитывать ли переименования, де-факто не вступившие в силу, и фактические переименования, не получившие международного признания? Да, учитывать и те, и те. Изменение имени города важно не только как практический, но и как символический акт, как репрезентация идеологических установок. В этом смысле для меня были одинаково интересны и массовые переименования украинскими властями не подконтрольных им городов Донбасса, и устранение азербайджанских топонимов в Карабахе-Арцахе, не признаваемое Баку, но фактически проведенное уже четверть века назад.
При рассмотрении подобных феноменов не демонстрировать собственную позицию не так уж и сложно. Некоторые сложности возникают на уровне организации материала: при статистических подсчётах всё равно что-то куда-то надо относить. Здесь я группировал данные в нескольких вариантах, основываясь на международном признании государств, но учитывая территории со спорным статусом. Например, данные по Молдавии посчитаны с учетом Приднестровья и без него.
Особо выделить пришлось только Нагорный Карабах, что связано со сложностью происходящих там топонимических процессов и несовпадением азербайджанского и местного статуса населенных пунктов. Бакинские власти насчитывают в Нагорном Карабахе 12 городов, местные – 10, причём список не совпадает. В азербайджанском списке отсутствуют Аскеран, Гадрут и Миджнаван, в арцахском – Агдам, Джебраил, Кубатлы, Физули и Ходжалы. При суммарном подсчете городов пришлось учитывать все населённые пункты, которые считает городом хотя бы одна из сторон, при подсчёте переименований с каждой стороны – исходить из соответствующего АТД.
Масштабы и хронология
За последние три десятилетия из почти двух с половиной тысяч городов бывшего СССР названия сменили 190, то есть 7,7% (полный список см. в конце статьи). Для политически и идеологически стабильного пространства это много. Много даже для одного государства, пережившего кризис смены (или отмены) господствующей идеологии.
В качестве примера можно привести восточноевропейские государства, но здесь надо учитывать, что в них и количество «социалистических» топонимов было не сравнимо с советским (например, в восточных землях Германии переименовали Карл-Маркс-Штадт и Вильгельм-Пик-Штадт, а больше и переименовывать было нечего).
Масштаб и характер постсоветских переименований вызывают ассоциации скорее с распадом Британской или Французской колониальных империй. Аргумент в обоснование такой параллели – то, что в большинстве бывших союзных республик борьба с советским (политическим) топонимическим наследием быстро переросла или сразу была неотделима от борьбы с русским (национальным).
Государство
Количество городов
Переименованные города (1987-2018)
Процент переименованных
Таджикистан
18
8
44,4
Туркмения
47
16
34
Нагорный Карабах
(по местному АТД)
10
3
30
Азербайджан
78 (с Карабахом)
66 (без Карабаха)
19
16
24,4
24,2
Киргизия
31
6
19,4
Казахстан
87
13
14,9
Армения
48
8
14,6
Украина
460 (с Крымом)
443 (без Крыма)
43
43
9,3
9,7
Молдавия
66 (с Приднестровьем)
55 (без Приднестровья)
6
6
9,1
10,9
Узбекистан
119
10
8,4
Грузия
62 (с Абхазией и Южной Осетией)
54 (без Абхазии и Южной Осетии)
5
5
8,1
9,3
Россия
1114 (с Крымом)
1097 (без Крыма)
49
49
4,4
4,5
Эстония
47
1
2,1
Литва
103
2
1,9
Латвия
76
1
1,3
Белоруссия
115
0
0
Первая и наиболее мощная волна переименований пришлась на 1989-1993 годы. От советской топонимики республики начали отказываться еще до распада Союза, причем этот процесс повсеместно происходил более-менее синхронно. В большинстве стран топонимические изменения на уровне городов крайне редки после середины девяностых. В Армении последнее переименование датируется 1995 годом, в Литве и Молдавии – 1992-м, в Грузии – даже 1991-м. В России из 49 переименований после 1995 года произошло только 9. Не проявилась эта тенденция в тех странах, где декоммунизация и даже дерусификация были не единственными стимулами топонимической активности властей (Таджикистан, Туркмения, Азербайджан). Кроме того, особое место занимает Украина, где за первой, довольно умеренной и не слишком последовательной декоммунизацией, последовала вторая, гораздо более масштабная и радикальная.
Можно сказать, что все началось в Ижевске летом 1987 года. Произошедшее в конце 1984 года переименование города в честь многолетнего министра обороны СССР Дмитрия Устинова вызвало заметное недовольство горожан. Через несколько месяцев началась перестройка, и недовольство это быстро перестало быть глухим. Ижевские жители обращались в ЦК КПСС, про ситуацию писала газета «Комсомолец Удмуртии» (виданное ли раньше дело?). К лету восемьдесят седьмого с идеей обратного переименования выступал уже обком КПСС. В июне городу было возвращено историческое название.
Устинов был не единственным названием, ставшим следствием «эпохи пышных похорон». Примерно в то же время на карте СССР появились города Брежнев, Андропов и сразу два Черненко. Прижиться эти названия не успели, да в общественном климате первых перестроечных лет и не могли. К концу восемьдесят девятого года все они исчезли.
Примерно в то же время произошел важный перелом. То, что начиналось фактически как борьба с «перегибами», то есть обычная для Союза практика, быстро превратилось в борьбу с коммунистической идеологией в целом. В восемьдесят девятом году замахнулись уже на незыблемый пантеон, причем здесь перемены начались не с РСФСР. С карты Грузии исчезли местные революционеры Махарадзе и Цхакая, с карты Украины – Жданов, Латвии – Стучка. Литвы – Капсукас, Азербайджана – Киров и тот же Жданов. Еще в 1988-м эстонскому Кингисеппу вернули историческое название Курессааре (но это еще можно было как-то объяснить наличием в соседней Ленинградской области еще одного Кингисеппа).
В девяностом году массовые переименования крупных городов произошли в РСФСР, что только подтвердило необратимость и «магистральность» наметившейся тенденции. Примечательно, что переименования начались не с малых городов, имевшихся в великом множестве. Никто не хотел ждать и экспериментировать, протестная реакция либо не ожидалась властями, либо не смущала их. Переименования, как правило, оформлялись постановлениями горсоветов, утверждаемыми властями республиканского уровня. До референдумов дело почти никогда не доходило (дошло в Ленинграде, но, например, не дошло в Свердовске, хотя и в Свердловске такая возможность обсуждалась горсоветом).
С девяносто первого года стало очевидно стремление многих республик отказаться от русской по происхождению топонимики в принципе. Самый наглядный признак этого – переименование городов, названия которых не были связаны с советской идеологией. В Казахстане был переименован город Шевченко, в Азербайджане – Пушкино, в Молдавии – Суворово.
Как уже говорилось выше, первая волна переименований сошла на нет к середине девяностых. Последующие топонимические кампании и отдельные переименования имели уже локальный характер и не были синхронными для государств, образовавшихся на месте Союза (однако некоторую общность топонимических стратегий в разных государствах можно выявить и для более позднего времени).
Мотивы переименований, источники выбора новых названий
Декоммунизация и дерусификация – вот два главных мотива переименований городов на постсоветском пространстве. Декоммунизационные переименования прослеживаются во всех странах, кроме Белоруссии, дерусификационные – во всех странах с преобладанием неславянского населения, кроме прибалтийских (последнее не должно удивлять – к восьмидесятым годам русских названий в странах Балтики попросту не было). Однако кроме этих мотивов можно выявить и другие:
-
Конструирование национальной идентичности, выстраивание исторической преемственности (Туркмения, Таджикистан, Азербайджан, Армения, в меньшей степени Казахстан и Молдавия). Сразу в нескольких странах распространилась практика называть города в честь древних народов (Дашогуз), исторических областей (Ташир, Ширван, Бохтар) или поселений (Тараз).
«Рассекречивание» городов (Россия, Казахстан). В начале девяностых власти столкнулись с необходимостью присвоения «гражданских» имен городам, ранее публично не упоминавшимся из соображений секретности.
Устранение топонимов, связанных с недружественными соседями (Азербайджан, Армения). Конфликтные отношения между Арменией и Азербайджаном и Карабахская война привели к тому, что на территории Армении исчезли топонимы азербайджанского происхождения, а на территории Азербайджана – армянского.
Локальный культ личности (Туркмения). Практика наименования городов в честь живых политических деятелей, характерная для СССР сталинского времени, неожиданно возродилась в Туркмении.
Семантическая невыразительность, «неинтересность» старого названия (страны Центральной Азии, Азербайджан). Да, иногда города переименовывают и просто чтобы звучало красиво.
Преобладающий ресурс для выбора нового названия – исторические имена городов. В конце восьмидесятых массовые переименования воспринимались именно как восстановление исторической справедливости, а не как конструирование новой топонимической реальности.
«Переименовывать следует то, что прежде переименовали в советский период» – этого подхода поначалу придерживались во всех республиках (а в России придерживаются до сих пор). Повсеместно большую часть новых названий составляют «хорошо забытые старые». Однако существуют и альтернативные источники. Города называют по особенностям местности (по такому нехитрому пути пошли российские власти, наградившие бывшие «почтовые ящики» именами типа Снежинск, Снежногорск, Озерск, Заозерск и Заречный), значимым природным объектам (Карабогаз в Туркмении, Гобустан в Азербайджане), абстрактным понятиям (Мирноград, Дустабад («город дружбы»), в честь политических (группа топонимов, связанных с Сапармуратом Ниязовым), культурных (Сейди, Кропивницкое), научных деятелей (Королев, Циолковский), значимых историко-географических реалий (Ширван, Бахтор и т. д.).
Локальная специфика
Россия. Декоммунизация в Россия не была последовательной и тем более тотальной. Некоторым крупным городам вернули исторические названия (7 региональных центров: Ижевск, Нижний Новгород, Тверь, Владикавказ, Самара, Екатеринбург, Санкт-Петербург), другие же продолжают существовать под советскими (Киров, Калининград, Краснодар, Ульяновск). На уровне малых городов устранение советских топонимов вообще было не особенно статистически значимым (подробнее см. в приложении). Всего было заменено чуть более 20 названий, связанных с советскими политическими реалиями.
Примерно такую же по величине группу составляют новые имена «рассекреченных» городов. С этими городами связан любопытный казус: в последние годы существования СССР у многих «почтовых ящиков» (например, у Северска или Островного) уже были официальные названия, но упоминать их в открытой переписке было запрещено. Таким образом, федеральные и местные законодательные акты первой половины девяностых, устанавливавшие границы и наименования закрытых административно-территориальных образований, отчасти содержали действительно новые названия, а отчасти «выводили из тени» старые, еще советские (этим, кстати, скорее всего, объясняется появление в 1994 году города Краснознаменска).
Украина. До революции 2014 года украинская топонимическая политика (на уровне названий городов) мало отличалась от российской. Декоммунизация рубежа девяностых была очень умеренной: переименованию подверглись Жданов, Ворошиловград, Готвальд, Карло-Либкнехтовск и Червоноармейск (город с названием Карло-Либкнехтовск грех было не переименовать, по причудливости и фонетический неудобности с ним мог соперничать разве что таджикский Орджоникидзеабад). Всего же за 1989-2015 годы на Украине было переименовано 9 городов, и не все по политическим причинам.
После смены власти и начала боевых действий в Донбассе ситуация изменилась кардинально. Принятый в 2015 году закон о декоммунизации запустил, пожалуй, самую масштабную и планомерную топонимическую кампанию на постсоветском пространстве. Одновременно было принято решение о переименовании более чем 30 городов и множества сельских населенных пунктов.
Таким образом, первая волна украинской декоммунизации не идет ни в какое сравнение со второй. Кроме количества переименованных городов обращает на себя внимание и бескомпромиссность инициаторов кампании: убирались названия городов, возникших в советское время, переименованию подвергались и города, названные в честь политически неодиозных фигур (Стаханова, организатора угольной промышленности Вахрушева).
Интересно, что при выборе новых названий нынешние украинские власти проявили определенную широту топонимического кругозора, задействовав разные источники. Большинству городов были определены старые, досоветские имена, но появились и названия с географической привязкой (Днепр, Черноморск, Подольск, Торецк), одно в честь культурного деятеля (Кропивницкий) и одно «абстрактное» (Мирноград).
До принятия закона о декоммунизации Украина по доле переименованных городов занимала среди постсоветских стран одно из последних мест, меньше было только в Литве, Латвии и Белоруссии. Сейчас украинский показатель уже превышает средний по бывшему СССР, и это еще не предел (так, принято решение о переименовании еще нескольких городов, но пока не утверждены новые названия).
Белоруссия. Невероятно, но в этой стране за последние 30 лет не было переименовано ни одного города. Отчасти это объясняется тем, что городов с названиями в честь советских политических деятелей в Белоруссии, как ни странно, почти не было (только Дзержинск и Кировск), а все областные центры сохраняли еще дореволюционные имена. Славгород и Светлогорск (исторические Пропойск и Шатилки) явно не выглядели первоочередными кандидатами на переименование. Другое объяснение – отсутствие в Белоруссии выраженной «антисоветской» исторической политики, особенно после прихода к власти Александра Лукашенко. Большинство советских названий внутригородского уровня (где их, разумеется, было гораздо больше) сохраняются до сих пор, и в этом смысле Белоруссию можно считать настоящим топонимическим заповедником.
Закавказье. В Грузии и Армении переименования городов произошли довольно быстро и свелись к устранению революционных (довольно многочисленных) и русских (единичных) названий. Характерно, что все русские названия (Маяковский в Грузии, Калинино и Красносельск в Армении) в то же время были и революционными.
Грузинские власти не пытались переименовывать города Абхазии и Южной Осетии, а местные частично признанные руководители ограничились национализацией названий (Сухум вместо Сухуми, Ткуарчал вместо Ткварчели, Цхинвал вместо Цхинвали).
Гораздо сложнее была ситуация в Азербайджане, где проявились чуть ли не все топонимические тенденции, характерные для бывшего Союза. К концу восьмидесятых годов в этой республике существовал значительный корпус топонимов, связанных с революционерами и партийными деятелями как общесоюзного (Кировабад, Ильичевск, Ждановск и даже Порт-Ильич), так и местного (Касум-Исмаилов, Мир-Башир, Сафаралиев, Кази-Магомед, Али-Байрамлы, Ханлар) значения. Была и пара русских названий, не связанных с революционной тематикой (Пришиб, Пушкино). Кроме того, в связи с резким обострением армяно-азербайджанских отношений проблему для бакинских властей стали представлять названия армянского происхождения, сконцентрированные в основном в Нагорном Карабахе, на тот момент еще не провозгласившем независимость.
До девяносто первого года с переименованиями в Азербайджане не торопились – переименованы были только два города (правда, один из них – второй в республике по величине). Зато в 1991-1992 годах за короткий период времени были убраны все армянские, почти все русские и часть революционных названий.
Очевидно, что вопросы национального единения тогда казались в Баку более важными, чем политическая самоидентификация, обретаемая через отказ от советской традиции. Названия Порт-Ильич и Кази-Магомед дожили до конца девяностых годов, а Али-Байрамлы и Ханлар – почти до конца нулевых. Поздние переименования Али-Байрамлы и Ханлара в Ширван и Шабран свидетельствуют о желании азербайджанских властей выстроить историческую преемственность между современным государством и древними и средневековыми государственными образованиями.
Карабахский конфликт, в начале девяностых переросший в настоящую войну с применением артиллерии и авиации, сильно изменил и топонимический облик этой местности. В советское время большинство карабахских городов носило официальные азербайджанские названия. В девяносто первом азербайджанские власти попытались переименовать бывшие исключениями Степанакерт, Мардакерт и Мартуни, но понятно, что армянское население эти переименования не приняло. В свою очередь, после начала войны армяне окончательно перестали использовать азербайджанские топонимы. Это, впрочем, не коснулось поселений, исторические названия которых у обоих народов совпадали (Гадрут, Аскеран) или представляли варианты одного и того же слова (так, вместо азербайджанского варианта Шуша просто стал употребляться армянский Шуши). В результате на данный момент почти все города Нагорного Карабаха (Арцаха) имеют по два названия, одно из которых не признается азербайджанской стороной, а другое – армянской.
Интересно, что арцахская столица Степанакерт до сих пор носит имя Степана Шаумяна, и это последнее сохранившееся в Закавказье название города, данное в честь большевика. Топоним, связанный со «своим» революционером, оказался более живучим, чем политические нейтральные, но этнически чуждые: точно такую же тенденцию мы видели и в Азербайджане. В ситуации острейшего конфликта с соседями декоммунизационные мотивы переименований становились второстепенными.
Армянское название
Азербайджанское
название
Городской статус по АТД Азербайджана
Городской статус по АТД Арцаха
Акне
Агдам
+
Часть Аскерана
Аскеран
Аскеран
—
+
Бердзор
Лачин
+
+
Варанда
Физули
+
—
Гадрут
Гадрут
—
+
Джракан /Мехавакан
Джебраил
+
—
Иванян
Ходжалы
+
—
Карвачар
Кельбаджар
+
+
Ковсакан
Зангелан
+
+
Мардакерт
Агдере
+
+
Мартуни
Ходжавенд
+
+
Миджнаван
Миндживан
—
+
Санасар
Губадлы
+
—
Степанакерт
Ханкенди
+
+
Шуши
Шуша
+
+
Казахстан. Для Казахстана характерны постепенные и, если так можно выразиться, осторожные топонимические изменения. В девяностые годы в республике переименовывалось по одному-два города в год. Многие названия советского периода, не связанные напрямую с коммунистической идеологией, сохраняются до сих пор (Степногорск, Шахтерск, Курчатов). Ленинск просуществовал до 1995 года, Лениногорск – до 2002-го. Дерусификационные тенденции, безусловно, заметны, но дерусификация не тотальна. В целом топонимическую политику казахстанской власти можно описать как довольно консервативную, проводимую с оглядкой на значительную долю русскоязычного населения и официальный статус русского языка в стране. Стоит упомянуть также, что Казахстан остается последним постсоветским государством, глава которого занимает свой пост с момента провозглашения независимости. Несменяемость казахстанской власти на протяжении почти трех десятилетий, безусловно, сказывается и на отсутствии резких колебаний топонимической политики.
Туркмения. Туркмения, пожалуй, – страна с самой нетипичной постсоветской топонимической историей. Декоммунизация и дерусификация были и здесь, но ими мотивирована лишь малая часть переименований (около четверти).
Большая часть топонимической активности туркменских властей – присвоение городам названий, транслирующих идеологические смыслы. Уже в 1992 году Кушку переименовали в Серхетабад, то есть «пограничный город». Чарджоу (второй по величине город страны, к слову) в конце девяностых переименовали в Туркменабад. Безмеин стал Абаданом, то есть «благополучным».
В часть Сапармурата Ниязова переименовали Красноводск (в Туркменбаши), Кизыл-Арват (в Сердар), в честь его отца – Керки (в Атамурат). Кроме того, появились поселки Ниязов, Имени Сапармурата Туркменбаши и Гурбансолтан-Эдже (в честь матери Ниязова). В ходе административной реформы 2016 года все три поселка получили городской статус.
Присвоение сразу нескольким (да хотя бы и одному) городу имени действующего главы государства – ситуация для постсоветского пространства уникальная. Такое оказалось возможным только в Туркмении. Не обошлось в этой стране и без типичной не только для нее попытки выстраивания этноисторической преемственности (трансформация Дашховуза в Дашогуз).
После смерти Туркменбаши крупных топонимических изменений в Туркмении не происходило, хотя в 2017-м трем городам вернули исторические (в данном случае – дониязовские) названия. Новый президент Гурбангулы Бердымухамедов принял некоторые меры по ограничению культа Ниязова, но ограничение это оказались не слишком заметным (кроме того, к культу покойного отца нации добавился формирующийся культ самого Бердымухамедова). Из городов, названных в честь Туркменбаши и членов его семьи, названия лишился лишь Атамурат (возвращено историческое название Керки).
Таджикистан. Процент переименованных городов в Таджикистане очень велик и превосходит даже туркменский. Впрочем, связано это в первую очередь с небольшим общим количеством городов, наименьшим среди всех бывших союзных республик (всего 18).
Таджикские топонимические изменения напоминают туркменские, но в смягченном варианте. Признаки культа личности президента Рахмона трудно отрицать, но до проникновения на верхние уровни топонимики этот культ еще не дорос, хотя кишлак Рахмонобод в Горном Бадахшане уже есть.
От немногочисленных советских (несущих политическую смысловую нагрузку) и русских названий в Таджикистане избавились уже к середине девяностых (только не имевший названия-предшественника Чкаловск держался до середины нулевых), и с тех пор основным мотивом переименований стало стремление к красоте, благозвучности и идеологической значимости топонима.
Некоторую причудливость таджикистанским топонимическим кампаниям придает склонность к тиражированию одних и тех же названий. Так, по сообщению «Радио Озоди», на 2016 год в стране насчитывалось 25 Истиклолов («Независимость»), 31 Вахдат («Единство») и 41 Гулистон («Цветущая страна»), что заставило власти задуматься о «переименовании переименованного».
Предложения о переименованиях крупных объектов в Таджикистане санкционируются, а иногда и инициируются лично президентом Рахмоном. Информация о принятых решениях широко распространяется в местной прессе и может выглядеть, например, так: «Целью переименования городов и районов и названного водохранилища является осуществление патриотических предложений и чаяний народа о восстановлении их исторических названий, пропаганда национальных ценностей, принятие во внимание мест их расположения, содействие повышению чувства национального достоинства, особенно пробуждение исторической памяти молодого и подрастающего поколений о богатой культуре предков и современной государственности созидательного таджикского народа».
Приложение. Список городов, переименованных в 1987-2018 годах.
Государство
Старое название
Новое название
Год
Россия
Устинов
Ижевск
1987
Брежнев
Набережные Челны
1988
Черненко
Шарыпово
1988
Андропов
Рыбинск
1989
Горький
Нижний Новгород
1990
Калинин
Тверь
1990
Орджоникидзе
Владикавказ
1990
Владимир-30
Радуга
1991
Георгиу-Деж
Лиски
1991
Загорск
Сергиев Посад
1991
Каспийский
Лагань
1991
Куйбышев
Болгар
1991
Куйбышев
Самара
1991
Ленинград
Санкт-Петербург
1991
Свердловск
Екатеринбург
1991
Болшево-1
Юбилейный
1992
Комсомольский
Югорск
1992
Пенза-19
Заречный
1992
Петрокрепость
Шлиссельбург
1992
Пошехонье-Володарск
Пошехонье
1992
Радуга
Радужный
1992
Теучежск
Адыгейск
1992
Халтурин
Орлов
1992
Златоуст-36
Трехгорный
1993
Капустин Яр-1
Знаменск
1993
Арзамас-16
Кремлев
1994
Голицыно-2
Краснознаменск
1994
Красноярск-26
Железногорск
1994
Красноярск-45
Зеленогорск
1994
Мурманск-60
Снежногорск
1994
Мурманск-130
Скалистый
1994
Мурманск-140
Островной
1994
Мурманск-150
Заозерск
1994
Петропавловск-Камчатский-50
Вилючинск
1994
Свердловск-44
Новоуральск
1994
Свердловск-45
Лесной
1994
Томск-7
Северск
1994
Челябинск-65
Озерск
1994
Челябинск-70
Снежинск
1994
Шкотово-17
Фокино
1994
Белорецк-15
Межгорье
1995
Белорецк-16
Межгорье
1995
Кремлев
Саров
1995
Калининград
Королев
1996
Петродоворец
Петергоф
1997
Шпаковское
Михайловск
1998
Новгород
Великий Новгород
1999
Скалистый
Гаджиево
1999
Беднодемьяновск
Спасск
2005
Дмитровск-Орловский
Дмитровск
2005
Красногвардейское
Бирюч
2007
Углегорск
Циолковский
2015
Украина
Жданов
Мариуполь
1989
Ворошиловград
Луганск
1990
Готвальд
Змиев
1990
Карло-Либкнехтовск
Соледар
1991
Коммунарск
Алчевск
1992
Нестеров
Жолква
1992
Червоноармейск
Радивилов
1993
Славяногорск
Святогорск
2003
Теплогорск
Ирмино
2010
Артемово
Железное
2016
Артемовск
Бахмут
2016
Артемовск
Кипучее
2016
Вахрушево
Боково-Хрустальное
2016
Дзержинск
Торецк
2016
Димитров
Мирноград
2016
Днепродзержинск
Каменское
2016
Днепропетровск
Днепр
2016
Ильичевск
Черноморск
2016
Кировск
Голубовка
2016
Кировоград
Кропивницкий
2016
Кировское
Крестовка
2016
Комсомольск
Горишние Плавни
2016
Комсомольское
Кальмиусское
2016
Котовск
Подольск
2016
Красноармейск
Покровск
2016
Краснодон
Сорокино
2016
Красный Лиман
Лиман
2016
Красный Луч
Хрустальный
2016
Красные Окны
Окны
2016
Кузнецовск
Вараш
2016
Орджоникидзе
Покров
2016
Петровское
Петрово-Красноселье
2016
Свердловск
Должанск
2016
Стаханов
Кадиевка
2016
Торез
Чистяково
2016
Ульяновка
Благовещенское
2016
Фрунзовка
Захарьевка
2016
Цюрупинск
Алешки
2016
Червоноармейск
Пулины
2016
Червонозаводское
Заводское
2016
Червонопартизанск
Вознесеновка
2016
Щорс
Сновск
2016
Юнокоммунаровск
Бунге
2016
Белоруссия
Переименований городов не было
Эстония
Кингисепп
Курессааре
1988
Латвия
Стучка
Айзкраукле
1991
Литва
Капсукас
Мариямполе
1989
Снечкус
Висагинас
1992
Молдавия
Черненко
Шолданешты
1988
Котовск
Хинчешты
1990
Лазовск
Сынжерей
1991
Суворово
Штефан Водэ
1991
Калининск
Купчинь
1992
Ленинский
Гиндешты
1992
Грузия
Махарадзе
Озургети
1989
Цхакая
Сенаки
1989
Гегечкори
Мартвили
1990
Маяковский
Багдати
1990
Цители-Цкаро
Дедоплисцкаро
1991
Армения
Калинино
Ташир
1991
Красносельск
Чамбарак
1991
Кумайри
Гюмри
1991
Ленинакан
Кумайри
1991
Октемберян
Армавир
1992
Кировакан
Ванадзор
1993
Азизбеков
Вайк
1994
Камо
Гавар
1995
Азербайджан
Ждановск
Бейлаган
1989
Кировабад
Гянджа
1989
Варташен
Огуз
1991
Ильичевск
Шарур
1991
Касум-Исмаилов
Геранбой
1991
Куткашен
Габала
1991
Мардакерт
Агдере
1991
Мартуни
Ходжавенд
1991
Мир-Башир
Тертер
1991
Пушкино
Билясувар
1991
Степанакерт
Ханкенди
1991
Пришиб
Гейтепе
1992
Сафаралиев
Набиагалы
1992
Порт-Ильич
Лиман
1999
Кази-Магомед
Аджикабул
2000
Али-Байрамлы
Ширван
2008
Маразы
Гобустан
2008
Набиагалы
Самух
2008
Ханлар
Гейгель
2008
Дивичи
Шабран
2010
Нагорный Карабах
Лачин
Бердзор
1992
Зангелан
Ковсакан
1993
Кельбаджар
Карвачар
1993
Казахстан
Никольский
Сатпаев
1990
Панфилов
Жаркент
1991
Шевченко
Актау
1991
Гурьев
Атырау
1992
Целиноград
Акмола
1992
Ермак
Аксу
1993
Ленинск
Байконур
1995
Жамбыл
Тараз
1997
Красноармейск
Тайынша
1997
Акмола
Астана
1998
Алексеевка
Акколь
1999
Эмба-5
Жем
1999
Лениногорск
Риддер
2002
Семипалатинск
Семей
2007
Узбекистан
Ленинск
Асака
1991
Солдатский
Аскарлик
1991
Ильичевск
Карасу
1992
Красногвардейск
Булунгур
1992
Советабад
Ханабад
1992
Дружба
Питнак
Начало 90-х
Ульяново
Даштабад
Начало 90-х
Аскарлик
Дустабад
1996
Хамза
Тинчлик
2012
Ахунбабаев
Джалакудук
2015
Тойтепа
Нурафшан
2017
Киргизия
Рыбачье
Иссык-Куль
1989
Фрунзе
Бишкек
1991
Иссык-Куль
Балыкчи
1993
Эски-Ноокат
Ноокат
2003
Быстровка
Кемин
До 2012
Караван
Кербен
2012
Таджикистан
Ленинабад
Худжанд
1992
Орджоникидзеабад
Кофирнихон
1992
Калининабад
Сарбанд
1996
Ура-Тюбе
Истаравшан
2000
Кофирнихон
Вахдат
2003
Табошар
Истиклол
2012
Кайраккум
Гулистон
2016
Чкаловск
Бустон
2016
Курган-Тюбе
Бохтар
2018
Сарбанд
Леваканд
2018
Туркмения
Нефтезаводск
Сейди
1990
Кировск
Бабадайхан
1992
Кушка
Серхетабад
1992
Небит-Даг
Балканабад
1992
Ленинск
Акдепе
Начало 90-х
Тельманск
Губадаг
Начало 90-х
Казанджик
Берекет
После 1992
Красноводск
Туркменбаши
1993
Челекен
Хазар
90-е
Кизыл-Арват
Сердар
До 2003
Дашховуз
Дашогуз
1999
Керки
Атамурат
1999
Чарджоу/Чарджев
Туркменабад
1999
Безмеин
Абадан
2002
Бекдаш
Карабогаз
2002
Гаурдак
Магданлы
2002
Атамурат
Керки
2017
Бирата
Дарганата
2017
Галкыныш
Дянев
2017
Источник:
