Издательства «КоЛибри» и «Азбука-Аттикус» представляют книгу Джеймса Хоуса «Наикратчайшая история Англии» (перевод Александра Коробейникова).
Кратчайшая история Англии — от рассветных часов 27 августа 55 г. до н. э., когда у Кента появился флот Юлия Цезаря (беспрецедентный случай, когда время появления страны на исторической арене можно обозначить с точностью почти до определенного часа), до современности (последние годы премьерства Терезы Мэй, приход к власти Бориса Джонсона в 2019-м и Брексит). Освещены все самые важные моменты английской истории в общемировом контексте. Материал дается по хронологическому принципу и разделен на пять частей: от Цезаря до Вильгельма Завоевателя (55 г. до н. э. — 1087 г. н. э.), от Генриха I до Генриха VII (1087–1509), а также периоды Британской империи (1509–1763), Промышленной революции (1763–1914) и современности (1914–2020). Описание и анализ событий сопровождаются иллюстрациями, картами и схемами. Книга будет полезна и тем, кто только приступает к изучению истории Англии и хочет сформировать общее представление о ней, и тем, кто глубоко осведомлен в данной теме и желает структурировать свои знания. Всего за несколько часов вы приблизитесь к пониманию современного положения дел в Англии в ярком свете ее прошлого и познакомитесь с прогнозами на ее будущее.
Предлагаем прочитать фрагмент книги.
Попытки попасть в Европу
Для Генриха VIII английский трон был только началом. Карл V, император Священной Римской империи, и французский король Франциск I были практически его ровесниками, и Генрих считал себя ровней им на европейской арене. Сначала он вернулся к старым заявлениям о том, что считает себя истинным наследником французского престола. Тотчас женившись, как и предполагалось, на габсбургской принцессе Екатерине Арагонской, он заключил союз с ее родней и попытался вторгнуться во Францию сначала в 1512, а затем и в 1513 г. Им удалось выиграть «Битву шпор» при Гинегате, однако расходы росли, а получить ничего взамен не удавалось.
Будучи раздосадован, Генрих заключил мир с Францией и заявил, что выставит свою кандидатуру на следующих выборах императора Священной Римской империи. Он даже велел своим агентам распустить слухи о том, что он умеет говорить по-немецки.
Игра мускулами с сильнейшими игроками Европы стоила больших денег, в то время как в Англии жило в четыре раза меньше людей, чем во Франции, и в пять раз меньше, чем в Священной Римской империи. А поднимать налоги, пока английская экономика находилась в уязвимом положении, было опасно.
Весь Старый Свет страдал от наступления малого ледникового периода, который сказался на урожаях, и внезапного переизбытка драгоценных металлов, поступавших из Нового Света и вызывавшего инфляцию. В Англии, однако, была и собственная, характерная лишь для нее проблема. Это были огораживания — источник народного недовольства на ближайшие три века.
Огораживания в Англии
До конца XV в. почти вся пастбищная земля в Англии располагалась в открытых полях, где земли были нарезаны чересполосицей, а не крупными наделами. Смысл был в том, чтобы каждый получил свою долю плодородной, неплодородной и паровой земли.
Рисунок из книги профессора Роберта Сирабиана «Приложения к законам: Великобритания» (Enclosure Acts: Great Britain), Висконсинский университет
Объединение полосок земли позволяло более состоятельным фермерам попробовать новые методы ведения сельского хозяйства или посадить новые культуры без необходимости согласовывать это со всей деревней. Так что, когда лорд хотел огородить свои владения, он мог рассчитывать на поддержку своих наиболее состоятельных арендаторов. Однако большую проблему представляла общая земля. На ней все имели право держать по нескольку гусей, коз или свиней — даже одну-две коровы.
«Король или хозяин поместья в определенном смысле владел территорией, но крестьянин имел… права, которые позволяли ему или ей выпасать скот, рубить лес, резать торф, брать воду или выращивать злаки».
Джон Фэйрли
Для крестьян-бедняков часто в этом заключалась разница между простым выживанием и возможностью накопить хоть сколько-то денег, чтобы впоследствии благодаря экономии нескольких поколений вытащить трудолюбивую семью со дна арендаторской нищеты. Общая земля давала небольшие, но важные возможности для социальной мобильности.
«Семья, имевшая возможность держать двух коров на общей земле, могла получить молочную продукцию, эквивалентную по стоимости доходу работающего полный рабочий день взрослого крестьянина-мужчины».
Ли Шоу-Тейлор, «Пролетаризация, парламентские огораживания и домашнее хозяйство трудящихся бедняков: 1750–1850 гг. (Proletarianisation, Parliamentary Enclosure and the Household Economy of the Labouring Poor: 1750–1850), The Journal of Economic History, 2000 г.
Правила относительно того, кого и что разрешается держать на общей земле, значительно разнились в зависимости от местных традиций и устных договоренностей. Однако после огораживания поместья юристов перестали интересовать любые неписаные обычаи. Общая земля тоже была разделена и прирезана крестьянам пропорционально их существующим наделам. Это означало, что больше всего получит лорд, а вслед за ним — те, у кого уже имеются большие арендаторские наделы. Батраки без собственной земли едва ли могли доказать, что у них были хоть какие-то права на общую землю; без письменных доказательств лорды легко объявили бы, что батраки пользовались ею просто по общему попустительству.
Да и сама идея того, что безземельный, неграмотный крестьянин подаст апелляцию в суд, звучала абсурдно. Бедняки часто оставались ни с чем — или с такими крошечными и бесполезными участками, что не стоило и пытаться оградить их забором или рвом, так что их просто продавали за бесценок обладателям более крупных участков. Хуже всего была ситуация там, где землевладельцы начали использовать только что огороженные земли для самого прибыльного сельскохозяйственного бизнеса того времени — разведения овец на шерсть, что требовало куда меньшего числа работников.
«Знатные аристократы и даже некоторые аббаты… не оставляют ничего для пашни, отводят всё под пастбища, сносят дома, разрушают города, делают из храмов свиные стойла»[1].
Томас Мор, «Утопия», 1516 г.
Огораживания обогатили землевладельцев, помогли зажиточному крестьянству и создали самый дестабилизирующий класс любого общества — класс бедняков, не имевших надежды вырваться из нищеты.
Неспокойная страна
После кризиса прежних сельских общин люди ринулись в большие и малые города, особенно в Лондон. На его беспощадных улицах вновь прибывшие падали легкой жертвой демагогов. В 1517 г. вспыхнул бунт — Злобное первое мая, — после того как священник-отступник заявил своей пастве, что хлеб бедных детей-сирот съели иностранцы. Ситуация настолько вышла из-под контроля, что констебль лондонского Тауэра применил артиллерию, стреляя из крепости по беснующимся горожанам.
Главный советник Генриха VIII, кардинал Томас Уолси (1473–1530), пытался восстановить королевские финансы, а с ними и порядок, составив настолько подробную опись Англии, что ее прозвали «Второй книгой Страшного суда». Несмотря на падение Римской империи, вторжения англов и викингов, нормандское завоевание, увеличение числа жителей в высокое Средневековье, Черную смерть и Войну Алой и Белой розы, разделение Севера и Юга оставалось почти таким же, как в 300 г.
Самые романизированные к 300 г. регионы Англии всё еще оставались самыми богатыми и в начале XVI в.
Вооружившись полученной информацией и следуя новейшим французским теориям государственного управления, Уолси поднял налогообложение и централизацию на беспрецедентный уровень, что вызвало большое возмущение землевладельцев. Он пытался также внедрить на французский манер римское право, заслужив заодно и ненависть влиятельных лондонских юристов общего права. Но, пока Генрих доверял Уолси, тот был всемогущ. После заключения Лондонского договора 1518 г. и больших королевских переговоров на Поле золотой парчи 1520 г. Уолси представил Генриха великим миротворцем всей Европы.
Генрих стал настоящей опорой европейского порядка: в 1521 г. он лично осудил мятежного германского монаха по имени Мартин Лютер, и благодарный папа пожаловал ему титул Защитника веры (который всё еще используется его потомками).
И тут Новый Свет пошатнул равновесие в Старом.
[1] Пер. Ф. А. Петровского.
Источник:
