Издательство «Бомбора» представляет книгу корейской журналистки Юни Хонг «Корейская волна. Как маленькая страна покорила весь мир».
Дорама, корейское кино, k-pop, видеоигры, Samsung, Hyundai — эти и другие корейские слова плотно вошли в повседневную жизнь. Сейчас Южная Корея — 15-я в мировой экономике, а Сеул выглядит как настоящий город будущего! Объем продаж корейской косметики выше, чем у Chanel и LVMH, а корейская индустрия видеоигр занимает четверть мирового рынка! Как же произошло, что всего за несколько десятилетий из бедного государства Южная Корея превратилась в передовую страну, которая завоевала любовь и восхищение миллионов людей? Юни Хонг, автор бестселлеров, переведенных на 15 языков мира, рассказывает, как нация, которая когда-то запретила мини-юбки, длинные волосы у мужчин и рок-н-ролл, может стать массовым поставщиком бойз-бэндов, мыльных опер и самого популярного в мире смартфона.
Предлагаем прочитать фрагмент из главы, посвященной корейской киноиндустрии.
После демократических реформ в 1987 году страна ослабила квоты на иностранные фильмы. Я очень обрадовалась этому, но последствия такой открытости не заставили себя ждать и, к сожалению, не пошли на пользу Корее. К своему ужасу, правительство обнаружило, что его худший кошмар стал реальностью: западная поп-культура захватила страну. В 1994 году в южнокорейской ежедневной газете Joongang Ilbo появилась статья, в которой говорилось, что выручка от продажи билетов за некорейские фильмы выросла с 53 % в 1987 году до колоссальных 87 % в текущем году. Корейская киноиндустрия сильно пострадала, производство фильмов сократилось наполовину по сравнению с объемами десятилетней давности.
Для Южной Кореи наступил поворотный момент. Запрет на иностранные фильмы не привел бы к нужному результату, ведь процесс был уже запущен. А возможно ли повернуть время вспять, если корейцы уже увидели, как киборг-полицейский превращается в жидкий металл в «Терминаторе-2»?
Корея разработала совершенно другую стратегию: побить Голливуд, ведя поединок по собственным правилам, или хотя бы попытаться. В мае 1994 года Президентский консультативный совет по науке и технике опубликовал доклад, в котором заявлял, что если фильм «Парк Юрского периода» смог собрать за один год столько же денег, сколько принесла бы продажа полутора миллионов автомобилей Hyundai (а это в два раза больше ежегодных продаж данного автомобиля), то Южная Корея тоже должна снимать блокбастеры.
Правительство действовало быстро, убрав ограничения по цензуре и создав налоговые стимулы для компаний, инвестирующих в кинематографию. В 1995 году Ким Ён Сам издает президентский указ о введении в действие Закона о развитии киноиндустрии, который ужесточил наказания за нарушение существовавшей ранее (но явно несоблюдаемой) системы квот. В соответствии с новым указом, коммерческая лицензия кинотеатра, который не показывал корейские фильмы хотя бы сто сорок шесть дней в году, приостанавливалась.
Мистер мстительность: создатель «Олдбоя» Пак Чхан Ук
Пак Чхан Ук — один из тех сценаристов и режиссеров, для которых даже определение «гений» недостаточно красноречиво. Тем более оно так часто используется, что уже потеряло особую значимость. Здесь требуется что-нибудь покруче.
Пак наиболее известен своей так называемой «трилогией мести» — «Сочувствие господину Месть», «Олдбой» и «Сочувствие госпоже Месть». Он, на протяжении всей истории кино, является бесспорным мастером мести. Для него месть — это как саспенс для Альфреда Хичкока, фантазия для Питера Джексона, дрожащая камера и антиамериканская идея для Ларса фон Триера.
С тех пор как в 2004 году Пак получил за «Олдбоя» «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском кинофестивале, он стал самым известным корейским режиссером. Квентин Тарантино, который часто говорит о своем восхищении корейскими фильмами, является большим фанатом Пака. Находясь в Каннах в 2004 году, Тарантино голосовал за фильм «Олдбой» и впоследствии сыграл большую роль в продвижении его североамериканского релиза. Помимо победы на Каннском кинофестивале, на счету Пака первый в мире фильм, снятый целиком на Iphone («Ночная рыбалка», 2011).
Пак не планировал стать режиссером. Для любого корейца из его поколения — он родился в 1963 году — подобное не могло быть реальной детской мечтой. Он изучал философию в престижном сеульском университете Согён, но его сердце к ней не лежало. На университетской кафедре философии больше внимания уделялось Фоме Аквинскому, чем эстетике, которая по-настоящему интересовала Пака. Тогда он основал университетский киноклуб и после окончания учебного заведения зарабатывал на жизнь рецензиями на фильмы, сотрудничал со случайными съемочными группами и сам снял несколько небольших фильмов, которые получили мало внимания.
Его большой режиссерский прорыв в мир кино случился в 2000 году, когда появился полнометражный фильм «Объединенная зона безопасности», который своей политической актуальностью и трогательностью наверняка удивил бы фанатов Пака, которые знают его только по сюжетам о мести. Картина рассказывает историю о северокорейских и южнокорейских солдатах, служащих по обе стороны демилитаризованной зоны. Волей случая они становятся друзьями, хотя эта дружба может стоить им жизни. На тот момент фильм стал самым кассовым в истории корейского кино.
Сразу после Пак создал свою «трилогию мести», которая сделала его знаменитым. Сила авторского замысла Пака, заключенная в душевной чистоте и единомыслии мстителей, непривычная для претенциозных корейских фильмов, поразила и загипнотизировала зрителей, которые раньше не наблюдали ничего подобного в родном кинематографе. В картинах Пака месть прекрасна. Его мстители — непоколебимые и сильные люди, четко сфокусированные на своей цели. Их чувства обострены. Они выше добра и зла.
Никогда прежде корейский режиссер так четко не говорил о том, что значит быть антигероем, и не погружал зрителей в столь яркие эмоции.
Я спросила Пака, чем его привлекает месть. Он сказал: «Месть состоит из самых экстремальных человеческих эмоций, и, если вы хотите исследовать человеческую натуру, она становится очень интересной экспериментальной средой». Очевидно, что его философские интересы продолжают влиять на его работу.
В кинематографической вселенной Пака месть не является низменным чувством, она возвышенна. Пак считает, что месть на самом деле идет вразрез с животными инстинктами. Животные всегда стремятся сохранить себя, в то время как люди могут поступать обратно: «Месть не дает вам никаких гарантий, что, достигнув цели, вы получите какую-либо выгоду. Это очень по-человечески: отдавать всего себя, не рассчитывая получить хоть что-то взамен».
Главным примером подобного является фильм «Олдбой», снятый Паком по собственному сценарию. Он создан на основе сюжета японской манги и романа Александра Дюма «Граф Монте-Кристо». «Олдбой» рассказывает горькую историю о безалаберном обывателе О Дэ Су, которого похитили и поместили в тайную частную тюрьму. В ней богачи держат людей, которые им не нравятся. Су проводит там пятнадцать лет, постоянно питаясь одним и тем же.
Когда Су освободили, — по столь же таинственным причинам, по каким и упекли в тюрьму, — он встретил вонючего бездомного, который передал ему телефон и бумажник с наличкой. Сотовый зазвонил, и Су ответил. Это был похититель, который наконец признался, за что героя посадили. Мы наблюдаем блистательный поединок между двумя людьми, одержимыми местью, каждый из которых одновременно является и судьей, и жертвой. Насилие жестокое, кровавое, но и дико оригинальное. В фильме никто не умирает от огнестрельных ранений. Каждый акт насилия подобен балету. Пак не сам пугает вас, а вытаскивает на свет ваши собственные кошмары. Вы даже не представляете, насколько пугающе могут выглядеть зубы, показанные крупным планом, пока не увидите ленты Пака.
Его мстители не спасают, как принято в большинстве фильмов данного жанра. В основе картин Пака лежат философские конфронтации, вовлекающие аудиторию в дебаты о чести, преданности, насилии и ответе на фундаментальный вопрос «Что значит быть человеком?». Они заставляют вас противостоять себе, когда, например, вы видите человека, отрезающего свой язык тупыми ножницами, и ловите себя на мысли: «Я бы так никогда не сделал».
Хотя фильмы Пака и содержат катарсис, их персонажи только начинают свой путь к искуплению. Когда я спросила режиссера, что, по его мнению, произошло с главными героями после событий фильма, Пак признался: «Я думаю, они будут чувствовать себя опустошенными, потому что потеряли цели и причину существования».
Причина мировой популярности «Трилогии мести» отчасти заключается в том, что публика проецирует себя на место мстителя. Пак сказал: «Происходит почти то же самое, как и в случае с романтическими фильмами, когда каждый зритель — и режиссер — желает реально пережить похожую ситуацию. «История мести» — тоже из тех, которые зрители в глубине души хотели бы испытать на себе».
Сравнение его фильмов о мести с романтическими — настоящее откровение. Действительно, мы с одинаковой тревогой и нетерпением ожидаем, и когда Дебора Керр и Кэри Грант из «Незабываемого романа» встретятся хотя бы на несколько секунд, и когда Су и его противник окажутся в одной комнате в «Олдбое».
Набег на Голливуд тоже завершился успешно. В 2013 году Спайк Ли выпустил американский ремейк фильма «Олдбой», а сам Пак срежиссировал свой первый англоязычный фильм — нуар-триллер «Порочные игры» — с Николь Кидман, Мией Васиковска и Мэттью Гудом. Главное отличие, которое Пак отметил в Голливудском кинопроизводстве, заключалось в том, «насколько сильно студия навязывает свое видение режиссеру. У них много вопросов и собственных идей, с которыми создателю фильма приходится считаться». В Корее, напротив, влияние студийной системы гораздо меньше, и каждый в определенный момент успевал поработать со всеми, так что корейские режиссеры имели большую независимость. Тем не менее Пак был настолько впечатлен американским диалектическим методом, что предпочел финальную студийную нарезку режиссерской: «По правде говоря, если сравнить фильм, сделанный на основе только моих собственных идей, с готовым официальным вариантом, полученным в ходе обсуждений и споров, то последняя версия на самом деле окажется лучшим вариантом».
Корейские фильмы, напротив, являются довольно скромными проектами с меньшим количеством персонала. Также они обходятся гораздо меньшим бюджетом, чем голливудские, поэтому студии не настолько сильно рискуют и готовы предоставить проверенному режиссеру свободу. На съемки очередного фильма, как правило, собираются люди, которые раньше уже работали вместе. Режиссер и актеры хорошо знакомы друг с другом, поэтому их командная работа очень слаженна — почти как в театральной постановке, а не в кино.
Как ни странно, я не открыла для себя корейские фильмы, пока жила во Франции — стране, которая любит кино, и где эти фильмы очень популярны. На самом деле, несмотря на признание «Олдбоя» на кинофестивале в Каннах и на других европейских фестивалях, он не получил ни одной номинации на «Оскар», даже за лучший зарубежный фильм. Пак считает, что его привлекательность в Европе больше, чем в США, из-за особой разборчивой природы американского кинолюбителя. «В Америке только определенное число людей ходит на кино с субтитрами и действительно ценит его. В то время как во Франции большинство зрителей уже привыкло к подобным фильмам».
Многие считают, что вопрос субтитров является сдерживающим кинофактором для распространения Халлю в США. Однако некоторые эксперты считают, что именно фильмы — следующий основной экспортный продукт Кореи, так как раньше корейским производителям просто не хватало финансирования, чтобы делать крупные кинопроекты на экспорт.
Заставить американского зрителя обратить внимание на стремительно развивающийся корейский кинематограф — сложная задача. Культурный критик Ли Мун объясняет: «Американцы думают, что корейские фильмы созданы для корейцев. Американские продюсеры уверены, что белая аудитория не будет смотреть азиатские фильмы». Но демографические тенденции свидетельствуют о том, что подобная предвзятость перестанет быть серьезной проблемой в будущем. «Американские дистрибьюторы обращают внимание на соотношения в населении, — говорит Ли. — Если процент латиноамериканского населения возрастет, они посчитают, что должны снимать больше фильмов для латиноамериканцев. То же самое касается и азиатского населения. Если оно станет достаточно большим, то потребует для себя новых фильмов, удовлетворяющих их национальные предпочтения». Затем он добавляет: «Процент национальных меньшинств в США возрастает, поэтому другая раса и язык уже не являются столь существенными преградами. Аудитория корейских фильмов со временем определенно увеличится».
Крестный отец корейского кинематографа, перед которым и Пак, и каждый современный корейский режиссер чувствуют себя в долгу, не является ни продюсером, ни режиссером, ни актером. Когда я спросила его, является ли он давним любителем кино, он ответил: «Вообще-то нет».
Человеком, который практически в одиночку создал корейское кинопроизводство, стал бывший правительственный чиновник Ким Дон Хо, занимавший должность министра культуры с 1961 по 1988 год. Теперь он профессор киноведения в Сеульском университете Данкука и один из самых уважаемых интеллектуалов Кореи. Его история служит одним из самых убедительных примеров того, как корейское правительство могло создать культурную индустрию с нуля.
Источник:
