Издательство «Бомбора» представляет книгу нидерландского врача-гематолога Марка Бугаертса «История крови. От первобытных ритуалов к научным открытиям» (перевод А. В. Селезневой).
На протяжении всей истории человечества кровь считалась не просто жидкостью, струящейся по сосудам, а особой субстанцией с невероятными свойствами. С ее помощью предки производили обряды, чтобы успокоить богов и обрести вечную молодость. Кровь становилась катализатором важных политических событий и предметом жгучего интереса для врачей и исследователей прошлого. Сегодня по одной капли крови можно узнать всё о генах человека, получить стволовые клетки, способные исцелить больные органы, и неизвестно, сколько еще уникальных способностей таит в себе кровь. Эта книга проведет вас по запутанным лабиринтам «кровавой истории» — от первобытных мифов, благородных королевских болезней, нелепых представлений и опасных экспериментов до самых современных научных концепций и сложных операций. Невозможно понять мир без знаний о крови, и ее исследование — это тоже поиск ответов на вечные вопросы человека: кто мы и откуда?
Предлагаем прочитать фрагмент книги.
Кровоточащая гостия
Аббатство Херкенроде близ Хасселта обрело свою известность и богатство благодаря тому, что стало местом для паломничества, связанного с чудом Виверзеля (1317). Согласно преданию, гостия (случайно или преднамеренно) была осквернена, когда мирянин коснулся ее во время помазания больных. Гостия внезапно закровоточила, и капеллан, увидев в этом знак присутствия и уязвимости Христа, принес сокровище в аббатство Херкенроде, старейшее из цистерцианских орденов в Нижних Землях (Нидерланды). В аббатстве проживали в основном сестры благородного происхождения (бюргеры или дворянство), которые сознательно называли себя «des nobles dames de l’ordre de Cîteaux du comté de Looz»[1]. В момент передачи гостии неожиданно зазвенели колокола, а овцы и коровы склонили головы.
Чудо кровоточащей гостии возымело коммерческий успех: многие паломники хотели увидеть ее своими глазами в надежде на индульгенцию. Злые языки шептали, что сестры аббатства вели безбедный образ жизни (к которому они и так привыкли) благодаря доходу от паломничества. Тогдашний князь Филипп II даже несколько раз посетил гостию и аббатство и, согласно архивам, «вкусно отужинал». В настоящее время в Херкенроде каждые шесть лет проводится чудо-игра. В 2017 году в аббатстве (позже превращенном в казарму) была организована художественная выставка под названием «Безбрачные дивы». Это многое объясняет.
Кровоточащие гостии часто появляются в религиозной истории. Всегда упоминается Четвертый Латеранский собор 1215 года, где был изложен принцип пресуществления[2]. «Открой уста твои и выпей, ибо эта кровь была пролита за тебя».
Вплоть до середины XX века считалось, что при разжевывании освященной гостии она начинает кровоточить, так как это смертный грех.
Эта догма позже внесла большой раскол между протестантами и кальвинистами, особенно у катаров. В их учении о нравственном очищении (катарсисе) и простоте не было места религиозным догмам и культу. Когда же они обличили коррупцию и порочный образ жизни курии и папского окружения, их судьба оказалась предрешена: многих ждала мучительная смерть. Папа Иннокентий III побоялся, что целый город Безье, оплот сопротивления катаров, будет разрушен до основания в 1209 году и около 30 тысяч жителей, независимо от возраста, религии или пола, падут от меча. Вскоре после известия о резне появляются истории о том, что гостии начали кровоточить по всей Франции…
Тот же самый папа обязал каждого католика принимать гостию по крайней мере один раз в год, то есть проходить обряд причастия (предпочтительно на Пасху), а перед этим не обязательно исповедоваться. Гостию следует проглатывать целиком, не разжевывая. Вплоть до середины XX века детям в катехизисе говорили, что жевание освященной гостии — смертный грех, потому что в этом случае она неизбежно начинает кровоточить. А вот то, что священнику было позволено пить Кровь Христа, сбивало с толку многих детей. Поэтому многие министранты[3] втайне пробовали святое вино, чтобы узнать, напоминает ли оно по вкусу кровь… Отнюдь нет.
Религиозный фанатизм, связанный с кровью, вне времени. В середине 2016 года в Алсте было много шума вокруг кровавой гостии священника Эрика Жакмина. Последний был известен как член очень консервативного братского сообщества святого Пия X — религиозной организации, возникшей во время Второго Ватиканского собора, которая отрицает любую форму модернизации. Но этого Жакмину оказалось недостаточно. Его исключили из братства из-за неподчинения, отказа признать авторитет папы и т. д. Его также обвинили в проведении экзорцизма[4] в 2012 году в федеральном парламенте, если быть точнее — в офисе экс-члена Vlaams Belang[5] Александры Колен, куда зло закралось замаскированным под законы об эвтаназии и абортах.
История гласит, что Жакмин завладел старой монстрацией[6] с гостией, которую гордо демонстрировал на своей каминной полке. 7 июля (эта дата окажется важной позже, но не только потому, что это был день его рождения) он пригласил к себе двух друзей. Один из них подарил ему старую статую Иисуса. Жакмин поставил ее рядом с монстрацией, чтобы гости могли любоваться двумя реликвиями одновременно. И через некоторое время произошло чудо: треснувшая пополам гостия начала медленно менять цвет и стала красной с одной стороны. Другая же часть гостии осталась белой. Всё прекратилось так же быстро, как и началось.
Чтобы убедить скептиков, Жакмин подчеркнул символику даты: чудо произошло в седьмой день седьмого месяца. Семерка — одно из священных чисел. И более того, июль еще считается месяцем Святой Крови, не так ли? Излишне говорить, что кровоточащая гостия была интерпретирована присутствующими верующими как небесный знак превосходства фундаменталистского течения в католицизме.
Разумеется, в XXI веке есть адекватные научные объяснения этому процессу. Гостия сделана из чистой пшеничной муки, без закваски или других добавок. Контакт частиц крахмала с некоторыми бактериями, особенно с известной нам Serratia marcescens (когда гостия хранится в плохих условиях, а потом внезапно вступает в контакт с воздухом и влагой), может привести к быстрому росту бактерий (характерно для этих Serratia) и впоследствии сопровождается образованием кроваво-красного пигмента. Кроме того, изменение цвета может также произойти, когда ветхая гостия вступает в контакт с тяжелыми металлами и происходят все виды химического изменения и цвета. Но всё это звучит менее красиво, чем знак от Бога, конечно.
Падре Пио и другие стигматики
Франческо Форджоне (впоследствии известный как падре Пио) родился 25 мая 1887 года в семье простого фермера в южном итальянском городке Пьетрельчина. Его родители сразу поняли, что он необычный ребенок. Он был набожным с пятилетнего возраста и постоянно говорил о видениях, мистических переживаниях и ночных сражениях с дьяволом. В конце концов его отправили в монастырь капуцинов в Сан-Джованни-Ротондо, где он провел всю свою жизнь, создал больницу и активно занимался помощью больным.
Всё изменилось в 1918 году. В молитве перед распятием ему явилось видение распятого и страдающего Христа. Внезапно он почувствовал колющую боль в руках, ногах и в боку. Когда он поднял глаза, его одежда была залита кровью. Он понял, что Бог отметил его стигматами. Раны не заживали до самой смерти, а тело никогда не стало прежним. Его останки до сих пор хранятся в стеклянном ковчежце, так что каждый может увидеть, как хорошо он сохранился.
Местная, национальная и международная известность падре Пио росла в геометрической прогрессии еще при его жизни, когда стало известно, что он может исцелять безнадежных больных. Те, кто встречал его, чувствовали тонкий аромат цветов. Падре Пио также владел даром появляться в разных местах одновременно. Кровоточащие раны и невероятная выносливость перед адской болью еще при жизни превратили его в святого.
Его отношения с Ватиканом и церковной иерархией были союзом любви и ненависти. В какой-то момент падре Пио запретили даже проводить мессу из-за распространяющихся слухов о его сексуальных связях с прихожанами. Однако самая мощная критика была направлена на его стигматы. Было доказано, что он нанес их себе сам и поддерживал в «рабочем состоянии». Когда аптекарь перед комиссией Ватикана заявил, что падре Пио заказал у него чистую карболовую кислоту, едкий агент, который может травмировать раны и не позволять им зарастать, судьба Падре оказалась на волоске.
Тем не менее падре Пио продолжал оставаться невероятно популярным. Тысячи паломников стекались в Сан-Джованни-Ротондо, и торговля реликвиями, статуэтками, скапуляриями[7], книгами и свечами процветала. Местный средний класс возродился и помогал поддерживать славу стигматизированных.
Падре умер в 1968 году, оставив неразрешимым вопрос о подлинности его святости. Во многих приписанных ему чудесах находились несоответствия. Тем не менее Иоанн Павел II причислил его к лику блаженных в 1999 году. И он оказался не единственным последователем падре: до беатификации около миллиона верующих вышли на площадь Святого Петра в Риме… Через три года последовала канонизация. Статуя падре Пио в Мессине (Сицилия) также внезапно начала кровоточить. Однако при детальном анализе было установлено, что кровь женская…
И всё же миф о падре Пио жив. В 2016 году папа Франциск создал ажиотаж вокруг его останков (хорошо сохранившихся в стеклянном ковчежце), которые временно привезли в Рим для поклонения. Падре Пио продолжает иметь огромное (сверхъестественное?) влияние, способствующее католическому возрождению, в котором так нуждается Церковь.
Как бы то ни было, многие больные раком сегодня (даже в Бельгии) носят под одеждой скапулярий[8] с изображением падре Пио или вешают его на изголовье своей кровати.
Удивительное дело: в церковной истории стигматы появлялись исключительно у женщин. С мужской стороны только падре Пио и, конечно же, Франциск Ассизский имеют эту (сомнительную) привилегию. Из-за проблем со здоровьем под конец жизни Франциск отправился на вершину горы Ла Верна в Умбрии (возможно, он страдал от малярии). Во время глубокой медитации в 1224 году он получил от Бога стигматы на руках, ногах и под ребром. Трагичная история 400 лет спустя была увековечена Питером Паулем Рубенсом в работе «Святой Франциск Ассизский, принимающий стигматы» (1633). Очищенный болью и покаянием, Франциск возвращается к своей миссионерской работе, но, к сожалению, два года спустя умирает (1226).
Одна из самых известных и, возможно, наиболее противоречивых фигур, когда речь заходит о стигматах, — это Тереза Нойман. Она была старшей из десяти детей, родилась 8 апреля 1898 года в Страстную пятницу (как оказалось позже, неслучайно) в Коннерсройте, небольшом городке в Баварии. Родители назвали ее Терезой в честь святой Терезы Авильской, известного автора-мистика и реформатора кармелитского ордена.
Мечта Терезы стать миссионерской сестрой была разрушена, когда она пострадала при тушении огня на ферме своего дяди. Частично парализованная и полуслепая, она оставалась прикованной к кровати и креслу до конца жизни. По словам одного из лечащих врачей, ее пролежни были настолько глубокими, что «виднелись кости». Что еще хуже, Тереза медленно теряла зрение. По словам ее близких родственников, Тереза мужественно переносила боль благодаря растущей духовности и преданности «Святейшему Сердцу Иисуса Христа»[9].
В воскресенье, 29 апреля 1923 года, в Риме состоялась церемония беатификации Терезы из Лизье, еще одной кармелитки, которая пообещала ниспослать «дождь цветов» после того, как попадет в небесный рай. И неожиданно… примерно в двух тысячах километров над больничной койкой Терезы Нойман прошел дождь из роз, и она излечилась от слепоты. Более того, благодаря своей растущей преданности ныне канонизированной Терезе из Лизье Тереза Нойман чудесным образом оправилась от своего паралича в 1925 году, и ее пролежни исчезли как по волшебству. В видении святая Тереза из Лизье предупредила, что ее страдания еще не окончены…
Так и вышло. В Страстную пятницу 1926 года (или около того) ночью у Терезы было видение, она почувствовала острую боль слева чуть выше области сердца и заметила кровоточащую рану, которая продолжала сочиться до следующего дня. С того момента Тереза постоянно истекала кровью каждую пятницу, одновременно испытывая экстаз. У нее появилась не только рана на груди, но и круглые зияющие раны на обеих руках и ногах. Иногда кровь даже текла из обоих глаз.
Было очевидно, что это стигматы. А те, кто подвергал это сомнению, позже в том же году увидели еще девять ран: вокруг головы (терновый венец) и кровоточащие рубцы на спине (от бича).
Эту историю позже еще приукрасили свидетельства близких о том, что с 1926 года до самой смерти в 1962 году (36 лет!) Тереза Нойман принимала только евхаристию и отказывалась от любой другой еды и питья. Несмотря на ряд медицинских и церковных проверок, так и не удалось выяснить, как она это делала: ее вес всё время оставался неизменным. Критики утверждали, что у Терезы с детства была аномально повышенная склонность к кровоточивости — геморрагические гемостазиопатии, ее «матери часто приходилось менять постельное белье», так что не исключено и заболевание крови. Но почему именно на местах стигматов и только по пятницам? Самоповреждение с длительным кровотечением из-за нарушения свертываемости крови может быть правдоподобным объяснением. К концу ее жизни пятничные кровотечения стали менее частыми и обильными. Критики ликовали, утверждая, что «продолжительность этих кровотечений прямо пропорциональна количеству зрителей и почитателей».
Еще одна широко освещаемая в СМИ стигматическая история была зафиксирована в Бельгии, в Буа-д’Эне в Эно. Луиза Лато (1850–1883), младшая дочь семьи рабочих, потеряла отца, когда ей исполнился один месяц. Она росла в тяжелых условиях, но искала утешения в церкви. Когда ей исполнилось шестнадцать лет, первые стигматы «появились» у нее на руках, ногах и левой груди. Толпы верующих стекались, чтобы посмотреть на этот феномен, и тогдашний епископ Турне, позднее отстраненный Ватиканом, публично подтвердил, что раны были сверхъестественного происхождения. Луиза не употребляла пищу с четверга по субботу, впадала в экстатическое состояние, а в пятницу неизменно появлялись новые стигматы. Профессора наук (правда, надо сказать, из католического университета Левена) были призваны исследовать это явление, но не смогли найти объяснения. Даже надев перчатки на руки Луизы в четверг вечером, в пятницу они всё равно обнаружили кровь. И только когда однажды ночью они поймали фермера, который тайно принес еду голодной Луизе, всё встало на свои места.
Церковь отреклась от Луизы. Она умерла одна в возрасте 33 лет и исчезла в закромах историй о психосоматике и самоповреждениях.
[1] Знатные дамы ордена Cîteaux du comté de Looz (фр.).
[2] Богословское понятие (термин), используемое для объяснения смысла превращения в Таинстве Евхаристии хлеба и вина в Тело и Кровь Христа и объяснения его реального присутствия.
[3] Мальчики-прислужники в католической церкви.
[4] Обычай или обряд в рамках различных религий и верований, состоящий в изгнании из человека (или места) бесов или другой вселившейся в них силы путем принуждения одержимого лица к прочтению молитвы или иного ритуала той или иной степени сложности.
[5] Политическая партия в Бельгии.
[6] Сосуд для выноса гостии.
[7] Часть монашеского одеяния в католицизме.
[8] В католицизме название элемента монашеского одеяния, впоследствии перешедшее также на особый освященный предмет (малый скапулярий), носимый католиками по обету.
[9] Культ в католической церкви.
Источник:
