Издательство «Новое литературное обозрение» представляет книгу юриста и правозащитника Билла Бауринга «Деградация международного правового порядка? Реабилитация права и возможность политики» (перевод Арсения Куманькова).
Билл Бауринг предлагает радикально новое прочтение международного права и прав человека, страстно защищая их от волны пессимизма и обесценивания. Опираясь на марксистскую традицию и привлекая современные работы в области критической теории и юридической науки, автор анализирует исторические и недавние международные события и процессы, показывая их влияние на правовой дискурс и практику. Так, в фокусе внимания исследователя оказывается советское международное право, вооруженные конфликты в Чечне, военная операция США и их союзников в Ираке (2003). В отдельных главах автор ведет конструктивную полемику с теоретиками, бросившими вызов дискурсу прав человека, в частности с Аленом Бадью и Славоем Жижеком, критикует правовые системы, обходящие стороной социально-экономические права, обращается к теме «юридической трансплантации» прав человека из одной части мира в другую. Билл Бауринг — профессор юриспруденции в колледже Биркбек Лондонского университета и практикующий адвокат-барристер, направивший множество дел в Европейский суд по правам человека.
Предлагаем прочитать фрагмент книги.
Проблема «правовой трансплантации» и прав человека
Введение
В этой главе я ставлю вопрос, можно ли трансплантировать, пересадить дискурс и практику прав человека из одной части мира в другую — по сути, из одной культуры в другую. Россия относительно недавно присоединилась к установленной Европейской конвенцией системе защиты прав человека. Ее членство в Совете Европы с 1996 г. представляет высшую иронию истории, учитывая обстоятельства появления Совета как одного из средств ведения холодной войны, и вопрос о ее принятии был весьма спорным как для России, так и для Страсбурга. Есть те, кто продолжает заявлять, что самый успешный в мире механизм защиты прав человека может быть подорван.
В этой главе мы попытаемся рассмотреть один из аспектов произошедшего, исследуя проблемы, касающиеся «правовых трансплантатов». Вначале я проанализирую неоднозначность понятий суверенитета и трансплантации, далее представлю ряд соображений сообразно теории юридического компаративизма. Каково было западное истолкование «социалистического» права? Понятие правовой трансплантации рассматривается непосредственно в контексте прав человека. Россия и другие бывшие советские республики теперь ратифицировали большинство международных и региональных документов по правам человека и подчинились действию договорных органов. С 1 ноября 1998 г., с даты ратификации Конвенции, вся юриспруденция Европейского суда по правам человека стала частью российского права.
Было ли это пересадкой здорового сердца в умирающее политическое тело? Или здесь мы стали свидетелями написания полностью современного, основанного на правах человека законодательства с чистого листа? Текст поэтому кратко рассматривает динамические отношения между западноевропейским и российским правом и законностью начиная с XVIII в. Это необходимое условие оценки воздействия международных, особенно европейских, документов, стандартов и механизмов и накативших на постсоветские государства волн западных «экспертов» и специалистов по «эффективному управлению».
Но начинаю я с описания последних фаз погружения России в бодрящую новую правовую среду.
Россия и Европейская конвенция
Российская Федерация присоединилась к Совету Европы в 1996 г. 1 ноября 1998 г. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ) от 1950 г. вступила в силу в Российской Федерации, предоставив людям, права которых были нарушены Россией, право на обращение в Европейский суд по правам человека.
Теперь Россия начала отвечать Европейскому суду по правам человека относительно вопросов, которые затрагивают самые основы, по сути — добросовестность российского правового порядка. Три недавних поражения Российской Федерации привлекли особое внимание к этому затруднительному положению. В деле «Гусинский против России» Суд посчитал, что «ограничение свободы заявителя, допустимое в соответствии с п. «с» части 1 статьи 5 Конвенции, было применено не только для целей, чтобы лицо предстало перед компетентным судебным органом по обоснованному подозрению в совершении преступления, но также и для иных целей», а именно для давления на него в коммерческих сделках. Таким образом, Россия нарушила не только статью 5, но также и статью 185. В другом решении Суд затронул внешнюю политику России и ее экстерриториальный охват. В деле «Илашку и другие против Молдовы и России» большинство Большой палаты Суда нашло, что Россия оказывала обширную политическую, военную, финансовую и экономическую поддержку Приднестровью, равносильную «эффективному контролю» над регионом, и поэтому осуществляла де-факто «юрисдикцию», подпадающую под статью 1 Конвенции.
Наконец, 24 февраля 2005 г. первые шесть чеченских заявителей против России выиграли свои дела в Страсбурге. Они были представлены на слушаниях в Суде в октябре 2004 г. автором этой книги и коллегами из Европейского центра защиты прав человека при университете, в котором он работает. Заявители сообщили о серьезных нарушениях прав человека, совершенных в первые месяцы нынешнего Чеченского конфликта. Эти случаи, произошедшие в Чечне с октября 1999 г. по февраль 2000 г., были представлены на рассмотрение в апреле 2000 г. расположенным в Москве Правозащитным центром «Мемориал»:
• дело «М. Ч. Исаева, Юсупова и Базаева против России»7, жалоба на воздушную бомбардировку российскими силами 29 октября 1999 г. колонны беженцев, выходящей из Грозного, в которой дети Исаевой были убиты, Исаева и Юсупова ранены, а собственность Базаевой уничтожена;
• дело «З. А. Исаева против России»8, жалоба на воздушную бомбардировку 4 февраля 2000 г., в которой погиб ее сын;
• дело «Хашиев и Акаева против России»9, жалоба на убийство их родственников федеральными силами 20 января 2000 г.
Все случаи были приняты к рассмотрению в декабре 2002 г. Это было рассмотрение в «ускоренном режиме». 1 июля 2005 г. Комитет Большой палаты отклонил апелляцию России, и в Комитете министров начался процесс приведения приговора в исполнение и осуществление содержащихся в нем предписаний.
Автор этой книги также представлял в июле 2004 г. заявителей в первом экологическом деле против России, «Фадеева против России», связанном с вопросами серьезного загрязнения и права заявителей на перемещение из района возле завода «Северсталь» в Череповце, где они живут, тем более что они получили от местного суда распоряжение относительно их переселения. 9 июня 2005 г. заявители выиграли свое дело. Россия стремится обжаловать и это решение.
Этот случай, как и чеченские, затрагивает не только суверенитет России, но также и самые чувствительные и потенциально неудобные вопросы государственной политики.
Россия ныне — один из самых активных клиентов Суда, затопивших его заявлениями. В последнем (июнь 2005 г.) Отчете Парламентской ассамблеи Совета Европы о выполнении Россией своих обязательств это резюмируется прекрасным образом:
На середину апреля 2005 г. всего вынесено 44 решения, в 42 из которых обнаружились нарушения. Только в январе-апреле 2005 г. Суд вынес 22 решения по российским делам. К октябрю 2004 г. Суд получил немногим более 19 000 жалоб против России. Более чем о 250 жалобах было сообщено российскому правительству, и более 60 жалоб Суд принял к рассмотрению. С января 2002 г. Россия была второй страной (после Польши) по количеству представляемых жалоб. В географическом разрезе жалобы прибывают со всей России, не только из больших городов.
За исключением двух скандальных дел Гусинского и Илашку, которые позволили националистическим политикам выдвинуть требования немедленного исключения России из Совета Европы, мы видим, что большинство этих дел не касается каких-либо спорных ситуаций в России. Скорее, они непосредственно относятся к проблеме, которая рассматривается в этой книге: к систематической неспособности российской судебно-правовой системы обеспечить эффективные средства защиты от нарушений прав, данных Конвенцией.
Источник:
