В этой рубрике мы просим интересных людей рассказать о том, какие сериалы и фильмы они смотрят. На этой неделе — Ксения Балдина, арт-медиатор (сотрудничает со Школой Медиации и Русским музеем), автор и куратор курса «Искусство Современности» (проект «Мысли Широко») в Корпоративном университете компании «Газпром нефть», куратор образовательно-исследовательского проекта «Art Reflection», сокуратор образовательно-исследовательского проекта «История Мифа».
Мой любимый фильм — «Соль Земли» Вима Вендерса — документальная история о бразильском фотографе Себастьяне Сальгадо. В картине подробно рассказывается о его проектах, которые во многом раскрывают суть капитализма — гонку за деньгами, эксплуатацию людей, проблему беженства, геноцид, войны и голод.
Я многим советую посмотреть это кино и знаю: не все выдерживают столкновение с реальностью, которая разворачивается на киноэкране. Поразительно, какой силой и мощью обладают статичные фотографии, в которые зритель вынужден вглядываться не спеша.
В этом кино очень важен ритм. Он контрастирует с привычным нам клиповым мышлением, предлагая смотрящему другое качество жизни. После начальных титров 8-10 секунд висит абсолютно черный кадр, на котором медленно проявляется первая фотография.
Вольно или невольно это отсылает нас к Казимиру Малевичу и его «Черному квадрату». Мне это кажется весьма символичным. Малевича интересуют космические идеи — Себастьяна Сальгадо интересуют люди, потому что люди — это «соль Земли».
«Соль Земли» — это история про то, как человек входит в резонанс с огромными событиями и становится проводником глубоких смыслов.
Вим Вендерс документирует жизнь одного человека — Себастьян Сальгадо фиксирует «историю человечества». При этом получается очень исповедальное кино — и для героя, и для режиссера.
Мне кажется, что интимность этой картины отчасти обусловлена тем, что соавтором Вима Вендерса становится Джулиан Сальгадо, сын главного героя.
Вообще семья и отношения показаны как особая ценность. И я бы даже сказала, что ближе к концу фильма на какое-то время Себастьян Сальгадо и его жена Лелия меняются местами.
В своих фотографий Себастьян поднимает самые острые вопросы современности, вскрывает болевые точки и не может найти ответ на вопрос «Как жить в этом мире?». Этот ответ находит его жена. Мне кажется, что это кино и про нее тоже — про женщину, которая захотела лес и посадила лес, подарив мужу и миру новые смыслы.
Еще я хочу посоветовать фильм «Маяк» армянского режиссера Марии Саакян.
Это история о девушке Лене, которая когда-то уехала из маленького кавказского села искать счастье в Москву. В фильме она возвращается домой, чтобы забрать своих близких. В селе идет война, но они отказываются уезжать. «Как вы здесь живете?» — спрашивает Лена, не принимая, что придется жить «здесь» и ей.
Поезда больше не ходят, уехать невозможно.
Я проваливаюсь в это кино каждый раз, когда начинаю его смотреть, а смотрела я, наверно, раз пять или шесть. При этом я с трудом вспоминаю сюжет и других героев, потому что смотрю не на это. Это фильм про девушку и мир. Мир, который оборачивается войной.
Первый кадр — страницы сгоревшей книги. Да, мне кажется чрезвычайно важной именно точка входа. Говорят, что первый и последний кадр вбирают в себя весь фильм. Эта книга похожа на псалтирь 19-го века, который хранится у меня дома. Семейная реликвия, которая передается из поколения в поколения.
Я помню, как однажды на Валааме я увидела, как волонтеры топят печь книгой. Плохой книгой, но все же книгой. Для меня это было чем-то, что выходит за грань. Вспомнился «451 градус по Фаренгейту».
Точно также в мою голову не укладывается, как можно бомбить мирное население и жечь дома, в которых сгорает семейная история.
При всем ужасе ситуации фильм очень легко смотреть, он красивый, текучий, в медленном ритме. Там много странного и лирически-смешного. Мне кажется, что именно герои этого фильма оправдывают его название. Здесь каждый человек — это маяк.
Я бы сравнила этот фильм со спектаклем Жени Беркович «Считалка». Там взят за основу схожий по теме материал, там тоже много странного и смешного, там не показывают ужасы войны. Но, когда в конце читают списком фамилии и имена погибших в грузино-абхазском конфликте, это работает так, как будто внутри тебя разорвали бомбу.
«Маяк», конечно, мягче, тоньше и нежнее, и даже оставляет в конце просвет. В акварельном кадре расходится черный дым — и через пару кадров выходит солнце. Тревожное солнце.
В контексте недавних событий фильм обретает новый смысл.
Есть фильмы, которые со временем уходят в небытие. Есть фильмы, которые получают новое звучание. «Маяк» — это второй случай.
Закончу я картиной Сергея Соловьева «Нежный возраст». Это история одного взросления в эпоху 90-х. По сюжету главный герой Ваня Громов влюблен в свою одноклассницу Лену. Эта любовь становится для него смыслом, толкает на странные поступки и помогает пройти испытание на человечность: остаться собой — тонким, глубоким мальчиком — в эпоху, которая диктует иные правила.
В «Нежном возрасте» Соловьев цитирует сам себя. Другой его фильм — «100 дней после детства» — открывается кадром, в котором спит ребенок. В «Нежном возрасте» мальчик подрос. Теперь это юноша с перебинтованной головой. За очень небольшой промежуток времени его жизнь изменилась. Возможно, это какой-то другой мальчик.
Но разве это важно, если изменилась жизнь всей страны, а тысячи матерей получат обратно цинковый гроб вместо ребенка?
Я несколько лет изучала феномен 90-х и пришла к выводу, что люди не могут говорить о них без перегиба. Для одних — это праздник свободы, для других — что-то беспросветное. Но и те, и другие туда попросту не смотрят, потому что не выдерживают напряжения.
Я родилась в советском союзе, 90-е — это мое детство. И я ношу в себе оскольчатость этого времени. Что случится дальше с поколением нынешних тридцатилетних отлично покажет документалист Евгений Григорьев в фильме «Про рок». Мое поколение — это люди, которые долго и мучительно отвечают на вопрос «кто я?» и «где мое место?»
Подобные ключи закладывают в нас в детстве. Атмосфера, в которой мы растем, записывается на подкорку, и мы реплицируем многие вещи, не задумываясь об истоках. Эта коллективная травма нуждается в личной рефлексии и внимательном осмыслении.
В завершение приведу цитату из фильма «Нежный возраст»:
«Так они стояли здесь, посередине чужого города, ощущая себя внезапно, но уже навек сцепившимися обломками чего-то, людьми, которые здесь ни зачем и пришлю сюда ниоткуда… и вообще надо было им возвращаться домой сквозь ее страх и его отчаяние».
Источник:
