Каждый четверг в нашей рубрике «Что почитать» интересные люди делятся своими впечатлениями от книг, прочитанных в последнее время. На этой неделе кандидат филологических наук, доцент Высшей школы экономики Елена Островская.
Книги, которые я назову в этом списке, мне было бы удобнее объединять в условные «пары». Они некоторым образом цепляются друг за друга, и в итоге получаются интересные связки, о которых любопытно поразмышлять.
Сначала рискнем свести такие разные книги как «Возвращение в Брайдсхед» Ивлина Во и «Искупление» Иэна Макьюэна. Эти два романа кажутся мне любопытной парой именно потому, что они отчасти показывают то, как за примерно полвека преобразуется английский усадебный роман. При этом ни «Возвращение в Брайдсхед», ни «Искупление» не являются классическими примерами этого жанра. Однако и то, и другое произведение отсылают читателя, с одной стороны, к миру усадьбы, а с другой стороны — к войне.
Тематическое сходство позволяет яснее увидеть, как за полвека изменился английский роман. «Возвращение в Брайдсхед» — книга, написанная сразу после Второй мировой войны. В ней о новой войне говорится языком классического английского романа. При этом здесь показана исчерпанность языка модернизма, расцвет которого пришелся на период между войнами.
У Ивлина Во разговор о войне, любви, тщетности жизни, религии в координатах усадьбы оборачивается попыткой языка приспособиться к этим реалиям.
В «Искуплении» же события разворачиваются спустя полвека (конец XX — первые годы XXI века). К этому времени классический английский роман уже практически остался в прошлом, но проблемы, к которым он обращался, никуда не исчезли. В этом смысле удивительно то, как отдельные эпизоды «Искупления» соотносятся с романом Ивлина Во.
Следующая условная пара произведений — это «Ночные дороги» Гайто Газданова и «Фунты лиха в Париже и Лондоне» (англ. Down and Out in Paris and London) Джорджа Оруэлла. Изначально эти две книги соединяет некая перспектива: и та, и другая книга находится на грани fiction и non-fiction, но мы в обоих случаях воспринимаем главного героя как отчасти автобиографического — и это не случайно. Сюжет как Ночных дорог», так и «Фунтов лиха в Париже и Лондоне» основан на фактах реальной биографии писателей.
К тому же в обеих книгах разговор ведется об изнанке жизни. При этом мне и у Газданова и у Оруэлла импонирует определенная степень отстраненности и аналитичности героя, которая как раз и заставляет их балансировать между романом и биографическими заметками.
На мой взгляд, для читателя XXI века возможность увидеть то, как жили представители «городского дна» 30-х годов XX века — это своеобразный вызов. Обе книги смещают наше представление об этом слое общества. В этом смысле для меня удивительно некое родство с авторами, которое испытываешь при чтении и того, и другого романа.
И напоследок я бы хотела обратить внимание на книгу «Дом тишины» Орхана Памука. Это писатель, которого, кажется, не нужно представлять российскому читателю. Но, видимо, на российском рынке гораздо более популярны другие его тексты — «Черная книга» и «Снег».
«Дом тишины» — это ранний роман Памука. Он написан в немного отличной от более поздних произведений автора технике. В этом романе мы видим проекцию конвенций западного романа в координаты Турции. В случае с «Домом тишины» меня как человека, жившего в советское и постсоветское время, завораживает сходство восприятия. Ведь герои этого романа мыслят себя в категориях западной культуры и литературы — при том, что их окружает совершенно иное пространство, устроенное по отличным от Запада законам.
Одна из важных особенностей «Дома тишины» — это множественность перспектив: роман написан от первого лица, но этих лиц много. Соответственно, читатель может почувствовать себя одновременно и подростком, который связывает себя с националистическими группировками, и девочкой, которая, наоборот, мыслит себя в левых категориях, и даже бабушкой этой девочки, которая вспоминает времена младотурков.
С одной стороны, все это дает многофокусную перспективу и объемность повестования, а с другой стороны, меня завораживает та легкость, с который читатель может почувствовать себя частью этого пространства.
Источник:
