Александр Перопавловский — сын дворянина, коллежского секретаря при Ярославском губернском правлении. В 1890 г., когда Александру Петропавловскому было 6 лет, отец его умер, и семья оказалась в тяжелом материальном положении. В школе он выделялся красивым голосом и хорошим музыкальным слухом. Благодаря этому он был принят в церковный хор, где получал по три рубля в месяц — по тогдашним временам неплохое подспорье для семьи.
По окончании городского училища поступил в Ярославскую духовную семинарию. До 1917 г. служил псаломщиком, позже принял сан диакона, служил в с. Рыбницы Большесольского (ныне Некрасовского) района, в 40 км от Ярославля.
Овдовел, на его руках осталось трое малолетних детей, и по особому разрешению синода в марте 1917 г. он женился вторично на воспитательнице своих детей, они обвенчались в храме Христа Спасителя.
В 1929 году рукоположен в сан священника.
С 1930 года служил в с. Брейтово Ярославской области. По приезде в село сотрудники ОГПУ сразу отобрали вещи переехавшей семьи, включая одежду, белье и постельные принадлежности. В доме осталась одна табуретка и стопка книг. Спали на холодном полу. У о.Александра было четверо детей. Вскоре дети заболели пневмонией. Врачи отказались лечить детей священника, и два ребенка, 3 и 6 лет, умерли на Пасху. По воспоминаниям очевидцев, пасхальную заутреню о. Александр служил со слезами на глазах.
В середине 1930-х годов о.Александра перевели в село Прозорово. Семья поселилась в церковной сторожке. Имущества не имели никакого, кроме фамильной библиотеки. Вскоре о.Александра высели из сторожки, а книги с собой взять не разрешили. На его место поселили стрелка из Волголага, который книгами топил печь, пока не сжег все. За время служения в с.Прозорово семье пришлось сменить 13 квартир. Жили в большой нужде и трудах, за это время в семье родилось еще двое детей. В школе учителя издевались над поповскими детьми.
Родной брат о.Александра стал коммунистом. И он, и другие родственники настаивали на том, чтобы священник снял сан и перестал служить, ради сохранения жизни своей и своих детей. Но о.Александр был непреклонен, брату он говорил: «Не будет у нас духовенства — некому будет бороться за праведность и чистоту душ человеческих, некому будет учить народ добру и справедливости, и люди погрязнут в грехах, невежестве. потеряют совсем трудолюбие, не станут совсем любить и уважать ближнего, и общественность будет спасаться от зла, страха, непримиримости. Это и заставляет меня до конца нести свой крест, не думая о последствиях»
Предчувствуя мученическую кончину, о. Александр подолгу молился по ночам, стоя на коленях перед иконами. Несколько раз его вызывали в с. Брейтово в НКВД и предлагали стать осведомителем, но он решительно отказывался. В 1937 г. на священника завели дело, за ним было установлено наблюдение. Работники сельсовета, местный руководитель Союза воинствующих безбожников и один из учителей подписали необходимый для ареста клеветнический донос на священника. Желая отсрочить арест, о. Александр старался избегать конфликтных ситуаций. Когда у него потребовали ключи от колокольни для снятия колоколов, он отдал их, не оказав никакого противодействия властям.
26 октября 1937 года о. Александр был арестован. Предлогом для ареста послужил разговор священника со счетоводом сельсовета по поводу завышенного налога на храм. О. Александра обвинили в антисоветской агитации, противодействию снятию церковных колоколов, возбуждении недовольства советской властью и колхозами, а также в том, что в проповедях своих он убеждал народ продолжать ходить в церковь.
До 6 ноября содержался в КПЗ при Брейтовском отделении УНКВД, затем переведен в тюрьму в Рыбинске. Несмотря на 3 недели жестоких пыток и побоев, о. Адександр отверг обвинение в контрреволюционной пропаганде и никого не оговорил.
16 ноября 1937 года тройкой при УНКВД по Ярославской обл. был приговорен к расстрелу.
Расстрелян 17 ноября 1937 года в Рыбинске.
Источник:
