Издательство «Бомбора» представляет книгу Сверкера Йоханссона «Рассвет языка. Путь от обезьяньей болтовни к человеческому слову: история о том, как мы начали говорить» (перевод Ольги Боченковой).
Как появился язык? Как мы начали разговаривать? О чем был первый разговор? Происхождение языка — одна из величайших загадок истории. Мы всё еще далеки от ее решения, но с помощью археологии, неврологии, лингвистики и биологии мы можем сделать выводы, отвергнуть старые гипотезы и поставить новые вопросы. Поиски происхождения языка начинаются много миллионов лет назад, когда современные обезьяны и люди шли своими отдельными эволюционными путями, и заканчиваются около пяти тысяч лет назад, когда появились первые языки, похожие на современные. Сверкер Йоханссон излагает новые теории о том, как и почему люди начали говорить, а также познакомит вас с идеями Хомского и других признанных лингвистов. Если вы хотите понять, как возник человеческий язык и почему мы говорим так, как мы это делаем, то эта книга для вас.Предлагаем прочитать фрагмент книги.
Первые языки
На сегодня в мире существует большое многообразие человеческих языков. Их тысячи, и отличаются они друг от друга многими разными характеристиками. Однако это многообразие не безгранично. Выше мы приводили списки универсалий — свойств, присущих всем без исключения языкам. Кроме того, у всех современных языков есть одна общая черта — это их практически безграничные выразительные возможности. Все без исключения языки обладают этим качеством. У всех достаточно слов и грамматических ухищрений для выражения практически любой мысли их носителей. На сегодня ни один человек на планете не имеет в качестве родного язык, в том или иной смысле менее развитый и более примитивный, чем остальные. Равно как и ни один человек на планете не является биологически более примитивным, чем другой.
Но так было не всегда. Когда-то на земле жили люди, которые и в самом деле не обладали всей полнотой человеческих ментальных и языковых способностей. Что представлял собой их язык? Ответить на этот вопрос крайне сложно, но мы можем подойти к проблеме с другой стороны. Давайте подумаем, какие из качеств современных языков им крайне необходимы, чтобы называться языками, а без каких они могли бы обойтись.
Без каких качеств язык мог бы обойтись?
Язык, не обладающий всеми характеристиками, которые присущи языкам сегодня, будет выглядеть совершенно иначе, нежели языки, к которым мы привыкли. Насколько он может отличаться от остальных, чтобы всё еще называться языком? В разделе о свойствах языка мы внимательно перечитали список языковых универсалий Хоккета и обнаружили, что лишь качества под номерами 6, 10 и 12 действительно являются важными.
6. Язык используется осознанно.
10. Язык дает возможность рассуждать о том, чего нет здесь и сейчас.
12. Язык ненадежен в качестве источника информации (допускает ложь).
Список свойств, действительно присущих всем языкам, приводился ниже в том же разделе и выглядел следующим образом.
— Состав каждого языка включает в себя слова, в том или ином их виде.
— Во всех языках различаются существительные и глаголы.
— Во всех языках есть междометия, то есть восклицания типа «Ой!», «Фу!» «Бумс!», стоящие несколько вне общей грамматической системы.
— Все языки — иерархические, многоуровневые системы.
— Все языки — структуры, на каждом уровне составленные из отдельных «блоков».
— Все языки — открытые системы, поэтому любой говорящий может вводить в язык новые слова.
— Все языки — гибкие системы, позволяющие варьировать смысл отдельной единицы в зависимости от контекста.
— Грамматические правила применяются не к отдельным словам, а к группам слов.
— Выразительные возможности всех языков в принципе неограниченны. Любую человеческую мысль можно выразить на любом человеческом языке.
Что в этом списке не является для языка крайне необходимым? Без чего язык мог бы обойтись? Какие из характеристик можно убрать, чтобы оставшихся хватало для того, чтобы система коммуникации всё еще оставалась языком?
Если начать с Хоккета, то я не думаю, что ненамеренное и неосознанное общение следует называть языком. Это не самая большая проблема, когда речь идет о происхождении языка, поскольку другие обезьяны также способны к осознанному и намеренному общению. Им всего лишь не хватает осознанного контроля над речевыми органами. Но и язык совсем необязательно основан на звуках, извлекаемых при помощи органов речи. Существуют ведь и языки жестов. И обезьяны используют жесты намеренно и осознанно, чтобы общаться.
Пункт 10 в списке Хоккета — очень важное свойство языка, но в каком возрасте человек начинает говорить о том, чего нет здесь и сейчас? Годовалый ребенок болтает без умолку, но по большей части о том, что в данный момент находится перед его глазами, или же о том, что он хотел бы здесь и сейчас: «Мама! Печенье!» И мы, конечно же, называем это языком, хотя речь о том, чего нет здесь и сейчас, почти никогда не заходит. Следовательно, это качество не является для языка сущностно необходимым.
С пунктом 12 несколько сложнее, но если мы представим себе человека, который в принципе никогда не лжет, то будем ли мы называть его речь проявлениями языка? Очевидно, да. То есть и ложь не является для языка неизбежным качеством. Скорее, то, что делает ложь в языке возможной, одновременно обеспечивает ему гибкость, а также то, что пользование языком нам ничего не стоит — без этих двух качеств было бы сложно обойтись. Трудно представить себе человеческий язык, который самой своей структурой препятствовал бы ложным высказываниям.
А вот во втором списке много свойств, без которых простейший язык и в самом деле невозможен. Можно представить себе язык, не различающий существительные и глаголы, как и другие части речи. Равно как и язык, выразительные возможности которого не позволяют передать любую мысль, которая может прийти в голову человеку. Возможно, для прачеловека было вполне достаточно языка, выражавшего исключительно прамысли, и не более того. Или же язык использовался не всеми членами сообщества и не всегда. Другими словами, язык совсем не обязан в полной мере обладать той степенью гибкости, которая для современных языков стала непреложным законом.
Без междометий язык также вполне может обойтись. Они представляют собой относительно самостоятельную и достаточно примитивную систему, гораздо более древнюю, по всей вероятности, чем грамматический язык. Крайне маловероятно, что в истории языка была стадия без междометий.
А вот открытость системы — по всей видимости, именно то качество, без которого она не может называться языком. Коммуникативные системы животных закрыты. В них используется лишь небольшое количество врожденных звуков, и никаких других животные не изобретают. Лично я не стал бы называть это языком. Коммуникационная система становится языком лишь после того, как открывается для пополнения новыми словами.
Тем самым мы затрагиваем и пункт о том, что любой язык состоит из слов. Без слов, равно как и обозначаемых ими понятий, пополнение языка новыми единицами невозможно. Поэтому слова в том или ином их виде должны быть.
Оставшиеся пункты списка так или иначе связаны с иерархией, структурой и правилами, то есть с грамматикой. Все это подводит нас к непростому вопросу: может ли язык существовать без грамматики? Мнения специалистов на этот счет расходятся. Прежде всего, сторонники идеи врожденной грамматики видят в ней нечто неразрывно связанное с языком. Другая группа исследователей, в которую вхожу и я, не считает грамматику ядром языка, вокруг которого только он и мог возникнуть. Подобно первым высказываниям младенцев (мама!), не имеющим грамматической структуры, на ранних стадиях язык наших предков мог представлять собой довольно аморфную словесную массу.
Итак, что останется в языке, после того как мы удалим всё, без чего можно обойтись? Первое — язык всегда используется сознательно. Второе — он должен состоять из слов. Наконец, язык предусматривает возможность пополнения новыми словами.
В принципе, это всё, что нам нужно.
Простейший язык
Язык, который используется осознанно, в котором есть слова, но нет никаких других структур (между тем как слов становится все больше), — я думаю, это очень похоже на то, как разговаривает годовалый ребенок. Это простейшая из разновидностей языка, заслуживающая тем не менее того, чтобы называться языком. Мог ли язык наших далеких предков представлять собой нечто подобное?
Язык в его очень ограниченном виде — это то, чем могут оперировать обезьяны и некоторые другие животные. Развить его самостоятельно они не способны, но при участии человека без проблем выучивают несколько сотен слов, которые затем применяют в общении во вполне разумном контексте.
Выходит, что способность усвоить некоторое число условных (произвольно связанных с обозначаемым) символов и связывать их с таким же количеством понятий есть у наших ближайших родственников из животного мира. И вполне могла быть у наших далеких предков до появления языка. Но если всё так просто, почему язык так и не развился ни у шимпанзе, ни у попугаев? Почему это произошло только на нашей эволюционной ветке?
Язык мог выжить с течением времени лишь при том условии, что передавался из поколения в поколение так, чтобы дети действительно перенимали его от родителей, продолжали использовать и потом передавали своим детям. Происходит ли нечто подобное у обезьян — неизвестно. Некоторые из детенышей обезьян, занимавшиеся с людьми, время от времени использовали те или иные знаки, которым учили их родителей, но не их самих. При этом нет никаких доказательств того, что без участия человека система целиком могла быть передана детенышу.
Ни способы, какими обезьяны общаются со своим потомством, ни их педагогические методы не способствуют передаче из поколения в поколение лингвистической системы такой сложности. Структура, позволяющая это сделать, должна была сформироваться раньше, чем язык, пусть даже в такой ограниченной форме, и тоже передаваться от родителей к детям.
И еще одна проблема — как запустить механизм развития языка. Дети очень любят общаться и быстро изобретают свой язык, если родной не передали им с молоком матери. Мы наблюдали подобное в группах глухих детей, не имеющих возможности усваивать язык жестов. У обезьян ничего подобного нет. Они способны запоминать слова, но не имеют ни малейшей потребности их выдумывать.
В экспериментах с обезьянами случалось, что животные вводили в коммуникационную систему и использовали свои символы, но такие случаи единичны. Этого явно недостаточно, чтобы запустить язык с нуля.
То есть то, чего не хватает обезьянам, на самом деле не является чем-то специфически языковым. Скорее, речь идет о творчестве, социальном обучении, стремлении изобретать, а потом распространять изобретения в социуме, в том числе и будущим поколениям.
При этом как изобретательность сама по себе, так и налаженная передача умений и навыков от поколения к поколению могли развиться у наших предков и в других сферах, помимо языка. Изготовление каменных топоров или поиск съедобных корней — все что угодно могло послужить эволюционным стимулом развития необходимых для возникновения языка качеств. Первые археологические доказательства налаженной передачи навыков от предков к потомкам мы находим у Homo erectus.
То же касается сотрудничества и взаимопомощи, о которых мы уже говорили. Они нужны для развития языка и должны были быть к началу его появления, но совсем необязательно развились в связи с языковыми целями. Таким образом, у Homo erectus был полный комплект необходимых для появления языка качеств — но не ранее.
Источник:
