Издательство «Бомбора» представляет книгу Владислава Поды «Где бьется сердце Петербурга? Доходные дома в историях и фотографиях».
Доходные дома конца XIX века — это настоящие многоквартирные дворцы. С роскошными парадными лестницами, лепниной, витражами и каминами. Чтобы обеспечить растущий спрос на жилье, такие дома возводились с нуля за год, а полностью окупались за 5−10 лет. И центром нового градостроительства стал город на Неве. Автор этой книги Владислав Пода — опытный экскурсовод, фотограф, знающий все парадные Санкт-Петербурга. Вместе с ним читатели увидят самые выдающиеся, роскошные и необычные доходные дома северной столицы. Вы узнаете, что находится за фасадом особняка с египетскими статуями, в каких домах жили Пушкин, Распутин и Довлатов, побываете в необычных парадных «с лягушками» и «с совами»…
Предлагаем прочитать истории трех домов.
Мистическая ротонда
На набережной реки Фонтанки, там, где она пересекается с улицей Гороховой, разместился один из самых старых домов Петербурга, построенный еще в XVIII веке для одного из богатейших промышленников Российской империи Саввы Яковлевича Яковлева. Трехэтажный дом в стиле классицизм примечателен в первую очередь восьмиколонным портиком, расположившимся на фасаде.
Первый владелец дома прославился в истории как один из богатейших людей своей эпохи. Родившись в семье мещанина в городе Осташкове, он не упустил свой шанс и в юности отправился на поиски счастья в столицу Российской империи Санкт-Петербург. Поначалу он торговал у Летнего сада телятиной, вскоре благодаря своей симпатичной внешности и приятному голосу был замечен императрицей Елизаветой Петровной и через некоторое время стал поставщиком мяса Императорского Двора. Затем, найдя влиятельных покровителей, Савва Яковлевич начал заниматься сбором питейных налогов в нескольких городах Российской империи, а потом и сбором податей с уральских заводов и таможни.
Прибыль со сбора налогов Савва Яковлевич вкладывает в покупку Ярославской большой мануфактуры и двух десятков уральских чугуноплавильных, железоделательных и медеплавильных заводов, что сделало его одним из крупнейших промышленников XVIII века на российской земле. Немалую часть своих доходов, как и полагается, Савва Яковлевич тратил на благотворительность и подаяния. Именно на его деньги был построен один из самых больших храмов Петербурга — Спас на Сенной, созданный архитектором Андреем Васильевичем Квасовым (ныне утраченный).
Главная достопримечательность дома Яковлева, а именно знаменитая парадная лестница «Ротонда», появилась в доме гораздо позже первоначального строительства. Лишь в 1856 году архитектор Егор Иванович Винтергальтер, пристроивший к существующему дому еще один корпус, решает объединить два дома, разместив в парадном ротонду на шести дорических колоннах. Поднявшись по лестнице, мы увидим, как на втором этаже лестничная площадка плавно огибает ротонду и оканчивается уже на третьем этаже. Сама же ротонда завершается куполом.
Благодаря хорошей акустике парадное «Ротонда» стало центром притяжения для неформальной молодежи 1970–80-х годов.
Здесь устраивались нелегальные концерты и пелись под гитару песни Виктора Цоя и Бориса Гребенщикова, а стены были полностью расписаны любимыми строками из стихов кумиров.
Белоснежное парадное Слепцова
Еще одним удивительным особняком, сохранившимся до наших дней, смело можно назвать дом на Большой Конюшенной, 9. Тот вид, который мы можем наблюдать сейчас, здание обрело в 1902 году, когда новый владелец дома, капитан гвардии Василий Александрович Слепцов, заказал перестройку первого этажа у архитектора Леонида Леонидовича Фуфаевского.
Именно тогда и появился изящный первый этаж с обилием лепного декора в стиле модерн и огромные прямоугольные окна-витрины, предназначенные для коммерческих помещений. На втором и третьем этажах особняк украшают изящные наличники и растительный лепной декор. Завершает же дом фронтон, на котором ранее размещались декоративные вазы и кованые ограждения, стилизованные под модерн.
В парадном нас встречают пилястры с ионическими капителями и лепные рамы, где ранее располагались зеркала или росписи.
Пройдя вглубь по ковру из метлахской плитки уже хорошо нам знакомой компании Villeroy & Boch, мы упираемся в парадную лестницу с чудесными коваными ограждениями, которые выполнены в виде растительных орнаментов. Поднявшись на последний этаж, можно полюбоваться сохранившимися оригинальными деревянными рамами с уцелевшей дореволюционной фурнитурой, нишами, где в лучшие времена размещались скульптуры. Стены же богато украшены рокайлями (ракушками, пришедшими из стиля рококо) и пилястрами с ионическими капителями.
Самое восхитительное ждет нас на третьем этаже. В этом месте лестнице больше всего достается естественного света, ведь архитектор разместил здесь огромные прямоугольные окна с дополнением в виде круглых окошек, украшенных растительным декором, рокайлями и женскими масками.
Самым звездным жильцом этого дома был Николай Иванович Путилов, который жил здесь еще до перестройки дома. Это был один из основателей легендарного Путиловского завода. После блестящей карьеры на государственной службе Николай Иванович с партнерами начинает постепенно выкупать и создавать новые, технологически передовые металлургические предприятия, невиданные в те годы в России. Очень быстро он организовал работу Обуховского завода, переименованного в честь одного из сооснователей и друга Путилова — Павла Матвеевича Обухова, а также ряда других механических, литейных и железоделательных предприятий, находившихся в глубоком банкротстве. Благодаря новаторским производственным решениям и грамотному руководству очень быстро Николай Иванович вытеснил с российского рынка немцев и англичан, тогдашних монополистов в этой нише. Выручку от продажи продуктов из стали и боеприпасов Путилов вкладывал в новые проекты. Так, благодаря ему появилась железная дорога Путиловского товарищества, созданная для удобной транспортировки продукции между пристанями города и заводами Николая Ивановича.
Главным же проектом Путилова стало создание Морского порта Петербурга и Морского канала. Увы, скоропостижная смерть Николая Ивановича не позволила ему стать свидетелем открытия его детища — одного из крупнейших портов России и удивительного искусственного 32-километрового канала, соединяющего Санкт-Петербург с Кронштадтом.
Дом Назарова и чудо-витражи
На улице Чайковского есть множество заслуживающих внимания доходных домов и особняков, фасадами которых можно восхищаться бесконечно долго. В одном из домов за неприметным фасадом на парадной лестнице сохранились настоящие сокровища. Речь идет о здании под номером 42, которое до революции принадлежало Борису Михайловичу Назарову.
Шестиэтажный дом 1905 года постройки представляет собой рядовую эклектику. На симметричном фасаде разместились два прямоугольных эркера.
Фасад декорирован пилястрами с коринфским ордером, маскаронами львов над окнами второго и чудесными сандриками над окнами четвертого этажа. Сохранилась здесь и оригинальная входная дверь с фацетными стеклами.
В парадном вестибюле постелен роскошный ковер из метлахской плитки, также мы видим пилястры на стенах и лепной растительный декор на потолке. Главным же сокровищем парадного смело можно назвать сохранившиеся еще с дореволюционных времен оригинальные цветные витражи с растительными изображениями. От этажа к этажу нам будут встречаться витражи в одной стилистике, но при этом с абсолютно разными узорами. Для современных парадных такое количество сохранившихся оригинальных предметов — это настоящее чудо. Всё благодаря жильцам, которые ревностно оберегают свой дом.
Владелец дома — военный инженер, служивший при морском военном ведомстве, после революции, как и многие другие, отстоять свой дом не сумел. После национализации хозяин дома сначала в 1918-м, а потом и в 1921 году был арестован по подозрению в участии в Кронштадтском мятеже.
После амнистии 1923 года Борис Михайлович вышел на свободу на целых шесть лет, но вскоре на него обрушилась новая беда. В то время он числился одним из активных участников религиозно-философского кружка «Воскресение», созданного Александром Александровичем Мейером. Участники организации обсуждали такие темы, как революция и власть, революция и религия, революция и общество. Само собой, подобные организации не могли мирно существовать в новом мире, строившемся на территории бывшей Российской империи. И в 1929 году многие кружковцы стали жертвами арестов, их обвинили в участии в контрреволюционной организации и в контрреволюционной агитации.
Главные участники, в том числе и Борис Михайлович, были приговорены к заключению в концлагерь, и он отправился на целых десять лет на Соловки. Вернувшись оттуда в 1937-м, Назаров осел в Саратовской области, где начал заниматься преподаванием в одной из местных школ, но уже в 1942 году был вновь задержан и приговорен к высшей мере наказания (позже расстрел заменят на 10 лет лагерей).
Новый срок окажется для него фатальным, и выйти на свободу он уже не сможет.
Источник:
