Глава свердловского исполкома ОНФ Жанна Рябцева, использующая образ «простой девушки из села», с третьей попытки прорвалась в Госдуму при поддержке «Единой России» и даже во время кампании была в топ-20 партийных кандидатов (такой рейтинг составлялся внутри ЕР). Как Рябцева хотела бы подружиться с первым замглавы администрации президента Сергеем Кириенко, чем рассмешила Владимира Путина, почему беспокоится о крещении китайцев в России, как поссорилась с экс-схиигуменом Сергием и что думает как член комитета Госдумы по экологии о загрязнении воды и воздуха на Урале — в интервью Znak.com.
Игорь Гром / Znak.com
«Мне очень хотелось работать на заводе, вот эти дымящие трубы…»
— Какую задачу вы решали для себя, придя в Госдуму?
— Непростой для меня вопрос. У меня никогда не было задачи стать депутатом, тем более депутатом Госдумы. Это очень ответственная работа, я это понимала, моя семья это понимала. Участие в праймериз и выборах — это не про получение мандата, это всегда возможность выйти на трибуну и рассказать о том, что я делаю. Госдума — это этап в карьере, который про работу, про людей, это про то, чтобы быть полезной региону.
— Можете сформулировать в одном предложении: «Я в Госдуме, чтобы…»?
— Я в Госдуме как минимум для того, чтобы были законопроекты про людей и для людей.
— Какие например? Сможете назвать топ-3 законопроектов для людей, которые надо принять?
— Сейчас сложно сказать. Если спросите, сколько я до этого законопроектов от корки до корки прочитала, я вам даже не скажу. Сегодня [важно] все, что связано с экологией. И это не один законопроект, не два и не три. Это и законы, связанные с обеспечением медицинским персоналом первичного звена. Каждого волнует здоровье. Когда ты здоров, все в порядке.
— В своих публичных выступлениях вы часто подчеркиваете, что вы девушка простая, родом из села, всю жизнь работали на заводе. Скажите, кем этот образ «простой русской бабы с уральского завода» придуман? Вами? Технологами?
— Могу сразу сказать честно — никаких технологов в моей жизни не было. Я сама себе технолог, по второму образованию я преподаватель политических наук.
Первое образование получила в УГТУ-УПИ (сейчас УрФУ имени Б.Ельцина), осознанно поступала на металлургический факультет, мне очень хотелось работать на заводе, вот эти дымящие трубы… И когда я поступила, рассказала папе, ио н заплакал. Папа попросил меня тогда: «Жанна, пусть на Доске почета будет фамилия „Рябцева“, даже если замуж выйдешь». Фамилию я так и не сменила, муж понял.
— Скажите, вам кажется более выигрышным образ «простой русской женщины с села» нежели образ «хорошо образованной женщины в дорогом костюме»? Такой образ лучше «продается» избирателю?
— Я не соглашусь. У меня точно нет образа простой русской женщины. Возможно, когда я в резиновых сапога со свалки захожу, то могу произвести впечатление такое, но когда я начинаю говорить, все становится на свои места.
Когда говорят «простая русская [женщина]», сразу представляю какой-то передник, халат…
— Когда я говорю о «простой женщине с села», я не имею в виду, что это женщина, которая в кокошнике по Екатеринбургу бегает.
— Все равно. Когда говорят, «русская женщина с села», для меня — это доярка какая-то. Когда я подчеркиваю, что я из села, я просто говорю о том, что не стесняюсь своих корней, весь мой путь профессиональный такой, какой есть, он сделан не кем-то, а мной.
«Я не семи пядей во лбу, это нормально. Где-то как женщина могу эмоционально отреагировать»
— Скажите, вот эти попытки добиться публичных должностей, статуса депутата Госдумы — это все попытки доказать, что «девочка из села смогла»? Или мотивация в чем-то другом?
— Никогда такого не было. Не лукавлю нисколько. Все мои друзья, муж, семья скажут: я никогда не хотела никому ничего доказать, просто делала свое дело.
— Вы амбициозный человек?
— Амбициозный с точки зрения работы.
— А с точки зрения должностей?
— Нет.
— А на что вы готовы пойти ради карьеры? Есть границы у этого?
— Например?
— Ну, я, например, спать ни с кем ради должности не стану, а вы?
— Ну, насчет того, чтобы спать [с кем-то] — это вообще жесть, честно могу сказать. 100% на собственные жизненные принципы ради карьеры не наступлю. Я человек, который никогда не пойдет по головам.
Сайт Госдумы
— Ситуация. В Думе рассматривается закон, которые противоречит вашим принципам. Фракция сказала: голосуем «за». Вы выбираете принципы или фракционную дисциплину и карьеру?
— Я не семи пядей во лбу, это нормально. Где-то как женщина могу эмоционально отреагировать [на закон], потом у меня рациональность включается, как у мужика. Я буду разбираться, я хочу разбираться. Я никогда в карьере не стеснялась задавать вопросы.
— Хорошо, вы разобрались, задали вопросы, все поняли. Итог — обсуждаемый закон противоречит вашим принципам. Вы выбираете принципы или карьеру?
— Мне сложно сказать, у меня не было такого выбора. Я человек, который вступал в партию [«Единая Россия»] по идейным соображениям, меня никто туда не гнал. Есть такое понятие «партийная дисциплина», мы же читали устав, принимали рамки.
— То есть правила игры, предложенные ЕР, даже если они противоречат вашим принципам, будут в приоритете?
— Партийная дисциплина — да.
«Есть крупные предприятия, которые хорошо зарабатывают, но все последнее выжимают из муниципалитета»
— Вы стали зампредом комитета по экологии. Как так вышло вообще? Вы же к экологии не имеете ровным счетом никакого отношения. Или я ошибаюсь?
— Я к экологии очень близка. Понятно, что я, может, не знаю чего-то до конца в области законодательства, связанного с экологией. Я бы здесь немного упрощала. Не «статус депутата», а упрощать — «депутат-человек».
— А причем тут экология?
— Каждый человек ежедневно сталкивается с экологией: вода, воздух, что пьем, что едим.
— По такой логике каждый человек может с улицы прийти и сказать: я вот каждый день сталкиваюсь с воздухом и водой, возьмите меня в комитет.
— Мы не просто люди с улицы. Мы [в ОНФ] работали по указам президента [по экологической теме] в 85 субъектах РФ. Да, я, может, не знаю какой-то законопроект, но эта история [с экологией] с земли.
— Вы много лет работали на заводе. Теоретически вы должны разбираться в промышленности. Почему вы не вошли в комитет по промышленности и торговле?
— Потому что все связано с экологией.
— Скажите честно, вас просто отправили в этот комитет, не спросив? Место было, вам отдали. Так?
— Я вас разочарую. У нас в рамках внутрифракционной группы было обсуждение того, кто в какой комитет хочет. Я выбрала экологию.
Игорь Гром / Znak.com
— Можете сейчас назвать топ-3 экологических проблемы Свердловской области?
— Все, что связано со свалками. Второе — все, что касается вредных выбросов в атмосферу. Третье — все, что касается воды.
— Скажите, как вам программа по чистому воздуху в Нижнем Тагиле?
— Программа должна активизироваться. Не хочется быть голословной, поэтому во время региональной недели я еще раз встречусь с [главой Нижнего Тагила Владиславом] Пинаевым.
— Вы понимаете, что реализация этой программы в Нижнем Тагиле физически невозможна, потому что там работают ЕВРАЗ и УВЗ, и что бы ни делали власти в этом направлении, вред от их производств всегда будет выше, чем польза от 600 деревьев, которые посадили в городе в рамках этой программы?
— Они (ЕВРАЗ и УВЗ. — Znak.com) в любом случае будут делать то, что обязаны. Может, уже даже в эту сессию будут приниматься законы, касающиеся штрафов для предприятий.
— А как бороться с загрязнением рек на севере Урала? Местные говорят, что в водоемах на севере области больше не водится рыба, а вода покрывается зеленой пеной. Местные винят во всем УГМК. Жанна Анатольевна, что с этим делать?
— Я сейчас не защищаю никого, но когда пошли такие публикации, то я, не афишируя, съездила на север области, на Шемур. Я же по образованию металлург, я примерно понимаю, что такое рекультивация. Провела там несколько дней.
На загрязнение рек жители севера Урала жалуются давноЯромир Романов / Znak.com
— Вы реки-то посмотрели, на загрязнение которых люди жалуются?
— Мы сейчас не про реки. Люди жалуются на то, что происходит в карьере. Посмотрела, какие там очистные сооружения.
— Итог вашей поездки какой?
— То, что делает предприятие (УГМК. — Znak.com) по рекультивации — ничего подобного нет в мире. Мы посмотрели, какие там стоят прудки, это уже третья ступень очистки, и эту воду можно пить.
Рыбаки снова пожаловались на позеленевшие от металла реки на севере Урала
— То есть УГМК — молодцы?
— Они молодцы с точки зрения того, как они отрабатывают по отходам. Но когда люди жалуются, то должна быть реакция предприятия.
— В своих публичных выступлениях вы говорили, что «стремления компаний, которые вкладывают [свою] прибыль в город (его развитие. — Znak.com), как это происходит в Верхней Пышме, нужно поддерживать». Скажите, есть ли у такой «поддержки стремлений» границы со стороны власти?
— Я часто бываю в Верхней Пышме, вижу, как развивается город. И когда я вижу такой же муниципалитет, скажем, в другом регионе, например в Башкирии, где тоже есть крупные предприятия, которые хорошо зарабатывают, но все последнее выжимают из муниципалитета, у меня возникает вопрос. Я считаю, что тем предприятиям, которые вкладывают свои средства в развитие муниципалитета, государство должно помогать.
«Я за храм святой Екатерины на историческом месте»
— Я объясню, что имела в виду. Есть компания РМК, занимается рядом социальных проектов в Свердловской области, в частности в столице Урала, и вот ее руководитель хочет построить храм, да не где-нибудь, а в центре Екатеринбурга, и не просто в центре, а то на воде, то в сквере. Должна ли была власть, на ваш взгляд, «поддержать» РМК и ее руководителя в стремлении построить этот храм, потому что компания и ее руководитель занимаются соцпроектами, вкладывают деньги в развитие области?
— Храм святой Екатерины должен стоять на своем историческом месте. Точка.
— Я же не об этом спрашиваю.
— Что касается власти. Когда есть намерение вернуть городу символ, то здесь, возможно, власти нужно было больше включать механизмов по позиционированию, медийному освещению. Власть должна была провести все открыто. Строительство храма — благое намерение, которое должно поддерживаться.
Мне сейчас сложно [говорить], потому что я не стояла у этого забора…
— А почему, кстати, не стояли?
— Потому что я «за» строительство храма, но на его историческом месте.
— То есть поставили бы забор на площади Труда, вы бы вышли?
— Я бы стояла и охраняла забор, потому что я за это место.
«Критика власти стала ниже плинтуса»
— В 2016 году вы говорили, что «люди боятся выступать с открытой критикой, указывать на ошибки власти, потому что думают, что в лучшем случае их объявят городскими сумасшедшими, а могут и выгнать с работы». Как вам кажется, люди по-прежнему боятся?
— Нет, думаю, что нет.
— А вы боитесь критиковать власть?
— Нет.
— А кто для вас власть? Володин — власть? Куйвашев — власть? Путин — власть?
— Все, что касается руководителей, — власть.
Яромир Романов / Znak.com
— А вы теперь власть?
— Нет, я народно избранный депутат.
— Вот за оскорбление власти (а критику власти, так бывает, принимают за ее оскорбление) теперь есть административная статья. Считаете ли вы это справедливым?
— Критика стала сейчас другой. Она не то чтобы стала жесткой, она стала ниже плинтуса. Если человек переходит все границы, то да, это (штраф за оскорбление власти. — Ред.) нормально, справедливо.
«Я бы хотела, чтобы у нас с Кириенко были дружеские отношения»
— По моим данным, вы как минимум один раз бывали в администрации президента, где общались в первым замглавы АП Сергеем Кириенко. Как он вам?
— Сергей Владиленович — замечательный человек, я его очень сильно уважаю. У него в кабинете висит очень классная картина «Ледокол». Он ледокол настоящий.
— Кириенко в смысле?
— Я бы его сравнила с ледоколом. Он гениальный, конечно, человек. Схватывает просто все на лету, он очень глубоко в вопросах [разбирается].
— Насколько мне известно, разговор между вами и Кириенко длился не 10 минут, и даже не час, а более продолжительное время. О чем вы тогда говорили?
— Проекты ОНФ. Никакого секрета нет. О выборах мы не говорили совсем.
Яромир Романов / Znak.com
— Подружились с Кириенко?
— Я с уважением отношусь к руководителям. Я бы хотела, чтобы у нас были такие дружеские отношения. Но мы сейчас «руководитель — подчиненная». Мы обсуждаем только рабочие вопросы.
— Сергею Владиленовичу вы определенно нравитесь. Когда в июне вы общались с Путиным и говорили ему, что на «Урале есть не только суровые мужчины, но и суровые женщины», Кириенко впервые за ту встречу оторвался от своих бумаг и расплылся в улыбке, глядя на вас.
— Я не пересматриваю свои выступления, сложно что-то сказать. Тогда экран с трансляцией был очень далеко, не было видно, кто что делает в момент нашего выступления.
— А у вас есть такая функция «написать Кириенко смс»?
— Нет.
«Я поддержу президента, даже если он будет ошибаться»
— Жанна Анатольевна, просто из любопытства. Скажите, как вы «в Польше, в Варшаве, нашли наших», «нашли флаг России», чтобы передать его нашей шашистке Тамаре Тансыккужиновой, у которой его забрали организаторы?
— Утром Михаил Михайлович Кузнецов прислал мне новость про нашу шашистку. Я говорю ему: «Мы ее встретим». А он говорит: «Нет, надо что-то сделать [с флагом]». А я фильм «Елки» очень люблю, поэтому открыла телефонную книгу, выписала номера семерых человек, стала их обзванивать, никого нет в Польше, знакомых тоже нет.
И вот звонит мне Иван Поп, ему надо было что-то по своему проекту «Живая история» обсудить, и я, отчаявшись, говорю ему: «Иван, а у тебя нет никого в Польше?» А он говорит: «Есть». И помог: нашли флаг, тренеров, потом того, кто этот флаг передаст.
— И еще по той встрече с Путиным. Вы тогда сказали главе государства: «Будьте уверены, что мы всегда с вами, мы всегда вас поддержим». Почему вам было так важно едва ли не поклясться Путину в верности?
— Это моя клятва — я всегда поддержу президента, что бы там ни происходило.
— А если Путин будет не прав?
— Даже если он будет ошибаться, для этого есть мы, мы вместе, мы всегда поддержим. Мы [с Владимиром Путиным] встречались на мероприятиях, где он обращался к товарищам из ОНФ, и я помню каждое его слово, это не в паблике было. Эти слова мне дорогого стоят.
Путин на форуме ОНФ в 2017 году (Жанна Рябцева в первом ряду справа)Сайт президента РФ
Что бы ни происходило, Владимир Путин может рассчитывать на мою поддержку.
— Скажите, вы восхищаетесь нашим президентом?
— Восхищаюсь.
— Мне по-женски показалось, что вы с таким упоением на той встрече смотрели на Путина, так надрывно говорили с ним. Я подумала, что я смотрела так восхищенно только на одного мужчину в жизни, и это был не президент.
— Я его очень уважаю и ценю. Мы когда на Поклонной горе встречались 22 августа, я говорю: «Владимир Владимирович, а у нас же еще песня! Мы готовились!» А он: «Я слов не знаю». Мы спели, круто было.
В Ново-Огарево было одно мероприятие по госзакупкам, и вот там не должна была говорить, но сказала, и он так засмеялся, так засмеялся!
— А почему Путин смеялся? Вы шутку ему рассказали какую-то или нелепость сказали?
— Было так: на мероприятии выступал парень, говорил про энергопаспорта, рассказал, как с командой подготовили обращения, которые вместились в четыре коробки, принес их в министерство, а министр эти коробки поставил в шкаф. И Путин обратился к этому министру, спрашивает, где эти обращения-то? Министр не ожидал. Гробовая тишина. А я говорю: «Владимир Владимирович, [предложения те] в коробках остались!» И президент так начал смеяться! Это была разрядка.
— А вы на мужа так же восхищенно смотрите, как и на Путина?
— Когда я смотрю на мужа, он иногда плачет.
— Почему?
— Потому что я смотрю на него с огромной любовью, мы вместе 26 лет.
«Сергий меня выгнал из монастыря»
— Летом 2021 года стало известно, что вы вышли из состава учредителей «Благотворительного фонда Софии Премудрости Божией», созданного для строительства крупнейшего в России православного храма на территории Среднеуральского женского монастыря, где раньше жили сторонники экс-схиигумена Сергия. Ранее вы не давали полноценных комментариев на эту тему, говорили лишь, что это никак не связано с выборами в Госдуму. Можете сейчас пояснить, почему вышли из состава учредителей?
— Я вышла, потому что я против раскола [в Среднеуральском монастыря]. Я сказала об этом честно и открыто, [за что потом] меня выгнали из монастыря.
— Кто?
— Сергий.
— А вы его обвинили в расколе?
— Да.
— Почему?
— Потому что я стала свидетелем неприемлемого общения [Сергия] с монахинями.
Яромир Романов / Znak.com
— Вы разочарованы в Сергии?
— Сложная тема для меня. Это моя личная трагедия. [Учиненный Сергием раскол] — как сапогами по вере.
— Вы говорили, что ваша «история с монастырем — история из прошлого, ее не стоит ворошить». Почему? Вы стыдитесь этой страницы в вашей биографии?
— Нет, я не стыжусь.
— А проповеди Сергия вам нравились?
— Могу сказать одно: за то время, что я была в монастыре, ни одного слова плохого про президента не было. Если бы такое было, меня бы в монастыре не было никогда. Для меня это неприемлемо.
— Кстати, а зачем нужно было строить самый большой православный храм в мире. Я просто как православная верующая не понимаю — чтобы что?
— Не знаю, все мы гигантоманией страдаем. Видимо, тогда все верующие не вмешались в существующие [в монастыре] храмы. Нормальная история: в космосе первые, храм самый большой.
— А вы сейчас хотите, чтобы на уральской земле самый большой в мире православный храм появился?
— А почему нет? Пусть будет.
— В одном из роликов, опубликованных в Сети, вы говорите, что «движение Китая остановится на Урале, потому что их (китайцев) до этого времени будут крестить». А о каком движении китайцев на Россию идет речь?
— Да не о движении китайцев. И это не мои, и даже не Сергия умозаключения — Россия должна с Китаем дружить. Потому что если вдруг что-то начнется, то хребтом для китайцев станет Урал. И вообще если мы начнем их крестить, то… Я это слышала не от одного человека, которые занимаются Китаем.
— А причем тут крещение китайцев?
— Потому что сегодня китайцы очень хотят креститься, много таких.
— Серьезно?
— Да, вы просто не знаете. Много китайцев принимают православную веру, а у них в Китае этого нет.
Хочешь, чтобы в стране были независимые СМИ? Поддержи Znak.com
Поддержи независимую журналистику
руб.Сделать регулярным (раз в месяц)Я согласен с условиямиОплатитьУсловия использования
Источник:
