За время пандемии, из-за которой ухудшилась и экономическая ситуация, в России существенно выросло количество бездомных. В 2020 году люди чаще всего оказывались без крыши над головой из-за потери работы. Например, в Санкт-Петербурге на улицах живут около 50 тыс. человек. Корреспондент Znak.com побывала в приюте «Ночлежки» — организации, которая больше 30 лет помогает бездомным, — и поговорила с ее обитателями и с директором о том, как и почему люди оказываются на улице, насколько в этой проблеме виноваты представители власти и чего не хватает для ее решения.
«Ночлежка» / «ВКонтакте»
Жильцы приюта стали сотрудниками
Во дворике приюта «Ночлежки» разговаривают и курят шестеро мужчин. Они не похожи на бездомных, скорее выглядят как обычные работяги. Слегка потертые джинсы, футболки, ботинки в пыли. Точно также выглядел мой сосед, работавший на заводе. Стараюсь рассмотреть их получше и одновременно не смутить лишним вниманием. Может, это не постояльцы, а местные сотрудники? Ко мне подходит администратор приюта, согласившаяся провести небольшую экскурсию.
Здесь же, на огороженной территории приюта, находятся душ, туалет, прачечная и пункт выдачи одежды. Периодически тут можно постричься у специально приглашенного мастера. Помыться, постирать или получить вещи тут могут не только постояльцы, но и любые бездомные люди. В «Ночлежке» их называют «уличными клиентами». Когда мы заглядываем в душевую, один из стоявших во дворе мужчин проходит сюда же. Он был жильцом приюта, а теперь работает тут же дежурным по душу. «А где он живет сейчас? Как складывается жизнь?» — выспрашиваю уже позже. Администратор улыбается, но предлагает мне уточнить это самостоятельно. Делаю вывод, что к постояльцам здесь явно относятся очень бережно и ничего без их личного согласия рассказывать не будут.
Двор приюта «Ножлежка»Алина Ампелонская / Znak.com
Буфетчик, который раздает в приюте продукты, тоже раньше тут жил, а сейчас мог снять жилье. «Я Олег. Заходите-заходите! Сейчас вот готовлю чай для „Ночного автобуса“ (микроавтобус „Ночлежки“, который раздает горячую еду в нескольких районах города. — Znak.com). Лирический беспорядок», — улыбается он. Спрашиваю, сложно ли ему тут работать. Олег машет руками: «Совсем нет, ничего сверхъестественного не нужно».
Одновременно в приюте могут находиться 52 человека. Жилая зона разделена на мужские и женские комнаты. Внутри стоят двухъярусные кровати и столы для приема пищи. Чтобы не беспокоить постояльцев, мы не заходим в комнаты. Готовые пообщаться женщины ждут меня в библиотеке — общей зоне, где можно почитать, посидеть за компьютером, посмотреть телевизор или поиграть в настольный теннис.
Комнаты постояльцевОльга Рузова / группа «Ночлежки» во «ВКонтакте»
Надежда Илларионовна и Ольга сидят за машинками и шьют тканевые сумки для продуктов. «Каждая 100 рублей стоит. Я на нашем „предприятии“ уже на зубы накопила!» — хвастается Ольга. Сумки им помогает продавать сотрудница «Ночлежки», которая ведет группы поддержки для бездомных женщин. Дела пока идут не слишком успешно: не получается найти место, где шоперы можно было бы продать сразу большой партией, а не по одному. «Вы напишите, пожалуйста, что мы покупателей ищем, а? Вдруг кто откликнется? И материалы для сумок, если у кого есть, тоже будем рады принять!» — просят меня постояльцы приюта. Я обещаю обо всем рассказать и подсаживаюсь рядом, чтобы узнать их истории.
«Мы жили в шалаше у железной дороги»
«Я из другой страны родом, из Киргизии. В 1996 году заварушка была, война. У нас большая семья была: семь братьев и сестры. Три брата там погибли. Когда поджали уже, бежали кто куда в чем мать родила. Все порастерялись», — рассказывает Надежда Илларионовна.
Надежда Илларионовна (слева) и ОльгаАлина Ампелонская / Znak.com
В Петербург она уехала вместе с гражданским мужем Леонидом. Они вместе устроились работать на рыбный завод и сняли комнату. Вскоре Леонид начал пить. Как вспоминает Надежда Илларионовна, он ее «не обижал», но пил все больше и больше. «У меня сахарный диабет нашли, нервничать нельзя, а работа тяжелая, он пьет, только и успевала скорую помощь вызывать. Врачи сказали, нужно ампутировать ногу», — рассказывает женщина.
Через год после операции Леонид умер. Работать Надежда Илларионовна уже не могла и снимать комнату было не на что. Она вспоминает, что хотела покончить с собой, но ее вовремя успели спасти. Женщину снова отвезли в больницу. Ситуация усугубилась пропажей документов, которые хранились у Леонида. Куда они делись после его смерти, до сих пор неизвестно. В «Ночлежку» Надежде Илларионовне посоветовали обратиться в больнице. С тех пор прошло уже три года. Восстановление документов — процесс небыстрый.
Во время лечения с женщиной связалась дочка пропавшего брата. Надежда Илларионовна рассказала ей про свои проблемы с жильем и документами. После этого девушка не звонила еще два месяца.
— Конечно, кому я такая нужна? — говорит женщина и сразу же начинает плакать.
— Ларионовна! Мне нужна! — рявкает Ольга. У нее низкий голос и строгий взгляд, но на Надежду Илларионовну она смотрит с явной любовью. Та сразу же начинает улыбаться.
— Не дает мне грустить!
— А чего ты опять в проблемы ударилась? Про хорошее давай!
На окнах библиотеки стоят цветы. За ними ухаживают постояльцыАлина Ампелонская / Znak.com
С семьей брата Надежда Илларионовна общается до сих пор. Один раз они даже приезжали к ней из другого города в гости в «Ночлежку». Женщина надеется, что однажды родственники заберут ее к себе, но напрямую об этом почти не говорит: «Есть такое ощущение, но я, конечно, все понимаю. Жду, когда место в интернате дадут. Отказываться от него не буду».
Ольга попала в «Ночлежку» в январе прошлого года. Ее привел сюда друг Слава, с которым они познакомились на улице.
«Мы жили в шалаше у железной дороги, который Слава построил. Шалаш Ленина я его называла. На улице было весело, ни от кого не зависишь. Что хочешь, то и делаешь. Потом начались заморозки, а ночевать было негде.
Да, я бомжевала, не скрываю. Сейчас много кто бомжует. Бутылки собирали, банки, чтобы деньги были на еду. Те, которые дома живут… Они не понимают, что такое жизнь. Не были просто в тех условиях, в которых были мы», — объясняет Ольга. Сейчас она оформляет в «Ночлежке» документы по инвалидности.
На улице Ольга оказалась из-за мошенничества с квартирой. Дальняя родственница пообещала помочь ей решить жилищные проблемы, но в итоге Ольга оставила без квартиры. Она рассказывает, что в ее жизни были и другие проблемы — одиночное родительство и внезапная смерть родителей: «Родила детей, потом умерла мама, и я ушла в конкретный запой. Лишили родительских прав, сыновей забрали в детдом».
Какое-то время она жила у бабушки, но ушла, не выдержав претензий в сторону умершей мамы. В поисках ночлега Ольга ходила по знакомым — и попала в рабочий дом:
«Один знакомый меня туда отправил. Деваться некуда было. Там 40 человек мужиков работали и две бабы. Я убирала-стирала, другая готовила. На улицу не выпускают. Улица твоя — это балкон, когда белье вывешиваешь». Во время нашего разговора Ольга много говорит о том, что сотрудники «Ночлежки» относятся к ней с уважением, и вспоминает атмосферу рабочего дома.
Детей Ольга нашла еще в детском доме, но отношения с ними так и не сложились: «Чужие больше помогают, чем родные. Они звонят иногда, спрашивают, как дела. Всегда говорю: „У меня все замечательно“. Плакаться не буду, куска хлеба не попрошу». Одному сыну Ольги сейчас 24, другому 22. Оба работают на заправке.
Слава, друг Ольги, приходит к ней каждый вечер. Днем он работает, а ночь обычно проводит в другом приюте «Ночлежки», куда бездомные люди могут прийти поспать. Слава обещает Ольге забрать ее, как только он накопит денег на съем комнаты.
За бесплатной едой приходит все больше образованных людей
В 2020 году большинство бездомных (64%) в России оказались на улице из-за потери или отсутствия работы. «Это последствия экономического кризиса, который усугубила пандемия. Кто-то лишается работы и не может снимать жилье, кто-то из-за отсутствия работы в родном городе вынужден переезжать, но не находит работы и на новом месте», — рассказывает директор «Ночлежки» Григорий Свердлин.
Артем Лешко / группа «Ночлежки» во «ВКонтакте»
«Конечно, в большой степени за это ответственно государство. Количество бездомных в России несопоставимо с тем, сколько людей оказывается на улице в Германии или во Франции. Например, бездомность из-за мошенничества с недвижимостью — это причина, которую вообще не понимают наши западные коллеги. Органы полиции работают лучше, и таких ситуаций просто не возникает», — объясняет Григорий.
В прошлом году в «Ночлежку» обращались на 7% больше людей с высшим и незаконченным высшим образованием, а количество всех обращений выросло в полтора раза. «Мы видим это и по статистике, и непосредственно в работе. К стоянке „Ночного автобуса“, который раздает еду, приходит все больше тех, кто недавно оказался на улице. Вы бы не смогли отличить их от обычных прохожих, да и я бы не смог. Единственное, что их отличает, — это усталость и безнадежность в глазах», — говорит директор «Ночлежки».
Многие из этих людей еще сами не считают себя бездомными и думают, что оказались на раздаче еды случайно. Увы, большинству из них с улицы выбраться не удастся. Спустя несколько месяцев они станут похожи на остальную очередь, многие начнут выпивать.
Григорий вспоминает, как во время своего дежурства на раздаче еды разговорился с парнем-таксистом. До пандемии он снимал комнату, но из-за карантина работы стало намного меньше и денег на съем уже не хватало. Молодой человек переселился из комнаты в свою машину. К «Ночному автобусу» он приходил за единственной горячей едой за день.
Артем Лешко / группа «Ночлежки» во «ВКонтакте»
Часто люди приезжают в города-миллионники на заработки, и им обещают заплатить условные 150 тыс. рублей спустя три месяца. Как объясняет директор «Ночлежки», в итоге их просто оставляют без денег:
«Объект сдают, работникам дают две тысячи на сигареты и говорят: „Иди, гуляй, ты все равно ничего не докажешь“. К нам приходили десятки людей, обманутых подрядчиками „Зенит Арены“».
В западных странах оказавшийся на улице человек обычно в течение нескольких дней получает информацию о том, как ему выбраться. На вокзалах есть специальные дежурные, которые объясняют, куда нужно обратиться за помощью. В России такой системы не существует. Например, в Петербурге есть всего 220 мест в государственных домах ночного пребывания, где можно получить ночлег на три месяца. Обычно там не занимаются специализированной помощью, такой как восстановление документов и помощь в устройстве на работу, а просто дают крышу над головой.
Количество таких койко-мест несопоставимо с числом нуждающихся. По оценкам «Ночлежки», в Петербурге около 50–60 тыс. бездомных. Как считает Григорий Свердлин, для того чтобы решить проблему бездомности, потребуется около 10 лет последовательной работы: «Нужно работать над устранением причин: реформировать систему детских домов, систему социализации бывших заключенных, отрегулировать сделки с недвижимостью и так далее. С другой стороны, создать государственную систему помощи бездомным и способствовать развитию профильных НКО. Конечно, любые законы об иноагентах и избыточные проверки только мешают работе организаций. Сейчас они работают скорее вопреки, чем благодаря».
Хочешь, чтобы в стране были независимые СМИ? Поддержи Znak.com
Поддержи независимую журналистику
руб.Сделать регулярным (раз в месяц)Я согласен с условиямиОплатитьУсловия использования
Источник:
