Издательство «Альпина нон-фикшн» представляет книгу «Жить хорошо. Модели личной философии от буддизма до светского гуманизма» (под редакцией и с предисловием Массимо Пильюччи, Скай Клири и Дэниела Кауфмана, перевод Марии Десятовой).
У каждого человека есть жизненная философия. Чаще всего она закладывается в детстве как результат воспитания в семье. Редкие люди выбирают ее сознательно, как и случилось с некоторыми из авторов этого сборника, а все они признанные авторитеты и блестящие специалисты в своей области. На страницах книги разворачивается головокружительная панорама философских мировоззрений — от восточных (буддизм, конфуцианство, индуизм и даосизм) до западных (аристотелизм, эпикурейство и стоицизм), от освященных веками религиозных традиций (иудаизм, христианство и ислам) до современных концепций, таких как этическая культура, экзистенциализм, эффективный альтруизм, прагматизм и светский гуманизм. Если вы сомневаетесь в своих нынешних представлениях о жизни, о Вселенной и о мире в целом, вы имеете шанс примерить к себе или даже принять другую философию. Если ваша система координат вас устраивает, знакомство с другими подходами укрепит вас в ваших убеждениях. Как сказал Эпикур, «мы рождаемся один раз, а дважды родиться нельзя», поэтому переоценить роль жизненной философии в том, как мы проживем нашу единственную жизнь, невозможно.
Предлагаем прочитать фрагмент из главы, посвященной эффективному альтруизму.
Эффективный альтруизм
Келси Пайпер
Двадцать первого ноября 2018 г. — Щедрый вторник, день после Дня благодарения, когда по традиции полагается воздать должное миру, — я проснулась без пятнадцати пять утра. Мне нужно было перечислить 10 000 долларов двум благотворительным организациям, приносившим, на мой взгляд, просто невероятную пользу, а если сделать пожертвование ровно в пять утра, можно воспользоваться программой удвоения пожертвований в «Фейсбуке». Ранней пташкой меня не назовешь, как и большинство моих соседей по комнате, обычно мы спим до тех пор, пока нас не разбудит самый младший из наших жильцов, которому сейчас два года. Но в этот раз ни свет ни заря поднялась не только я.
Я живу с единомышленниками — такими же приверженцами эффективного альтруизма, которые и в больших делах, и в мелочах сознательно стремятся строить свою жизнь так, чтобы сделать как можно больше добра. Мы снимаем жилье в складчину, чтобы сэкономленные деньги отдавать на благие цели. В выборе профессионального пути мы тоже руководствуемся принципами эффективного альтруизма. Я ушла из информационных технологий в журналистику, чтобы освещать на американском новостном портале Vox социальные темы, такие как глобальная бедность, развивающиеся технологии и промышленные методы ведения сельского хозяйства. Среди адептов эффективного альтруизма встречаются и специалисты по программному обеспечению, и биржевые брокеры, зарабатывающие шестизначные суммы, из которых значительная доля перечисляется на важные для них благие дела. Кто‑то занимается академической наукой или исследованиями в некоммерческих организациях. Философия эффективного альтруизма довольно проста: нужно направлять хотя бы часть своих ресурсов на совершенствование мира и добиваться того, чтобы эти ресурсы получали наилучшее применение. Концепция несложная, однако она изменила всю мою жизнь.
К любой жизненной философии можно подходить с двумя критериями: что она с меня спрашивает и на что мне отвечает. С точки зрения этих критериев я и буду рассматривать эффективный альтруизм.
Эффективный альтруизм импонирует мне тем, что наиболее убедительно отвечает на серьезные вопросы: как нам распорядиться своей жизнью? Что важно в конечном счете? Чего стоит добиваться? Как узнать, хорошо ли у нас получается? Не меньше он нравится мне вопросами, которые ставит передо мной. Я думаю, многим хочется стремиться к чему‑то настоящему, значимому, сложному и неординарному. Ключевой вопрос эффективного альтруизма таков: в решение каких проблем сегодняшнего мира я могу внести наибольший вклад?
Мне часто доводится говорить с людьми, считающими свою жизнь довольно серой и непримечательной: вроде бы всё благополучно, но хотелось бы чего‑то большего. Им всем кажется, что оставить значимый след можно, только совершая подвиги вроде спасения людей из горящего дома. Если бы они видели прямую связь между своей работой или своим финансовым вкладом в жизненно важные исследования и изменением жизни к лучшему, они бы ощущали себя иначе. Зачастую они просто не догадываются, что в этих стремлениях нет ничего глупого или невозможного, всё это вполне по силам любому из нас. У каждого из нас есть возможность спасать каждый год жизнь нескольким детям, помогая им стать здоровыми и открывая лучшие перспективы. И это не предел. Эффективный альтруизм требует, чтобы мы ставили себе высокую планку. Взамен он дает нам шанс добиться впечатляющих результатов, вкладывая время, финансовые средства, силы в то, чтобы сделать мир лучше, и при этом самим стать сильнее, способнее и узнать много нового.
Как же нам поступать, чтобы принести миру как можно больше добра? Это вопрос сложный и ответственный. Эффективный альтруизм не диктует единственно приемлемый ответ и не указывает единственно верный путь к подобному ответу, однако определенные принципы, составляющие основу его подхода, у него имеются. Первый из них заключается в том, что эффективный альтруизм ориентирован на результат. Наш выбор интересует эффективный альтруизм с точки зрения воздействия этого выбора на мир. Недостаточно просто считать дело важным, а проект — достойным внимания: эффективный альтруизм учит ставить цели и оценивать свои действия по результатам, которых удается достичь.
Задумываясь о благотворительности, мало кто применяет к ней такой критерий, как результативность. Обычно нас интересует, насколько достойно поддержки само направление деятельности или ее адресаты, а также насколько возвысит нас участие в ней и какую отдачу принесет. Эффективный альтруизм ставит вопрос иначе: каковы результаты этой деятельности? Мне эта постановка вопроса кажется очень правильной и важной, так как я твердо убеждена, что этика предполагает делать мир не просто лучше, а самым лучшим, каким мы способны. И именно с такой меркой — насколько лучше становится мир от нашего вклада — нам необходимо подходить к себе.
Самая близкая к эффективному альтруизму этическая философская традиция — утилитаризм. Согласно этому учению, предложенному в XVIII в. Иеремией Бентамом, мерилом добра выступает «наибольшее счастье для наибольшего числа людей», поэтому о поступках следует судить по тому, сколько счастья в мире они прибавляют. Для Бентама эта простая идея оказалась весьма плодотворной. Он пришел к выводу, что рабство — нравственное зло, тогда как его современники-философы защищали его. Он призывал к отмене смертной казни и осуждал телесные наказания для детей (в те времена такое отношение воспринималось как чистое чудачество), выступал за женское равноправие и даже за права гомосексуалов. Выбрав в качестве ориентира результат, Бентам преодолел многие заблуждения, свойственные его современникам.
Не все приверженцы эффективного альтруизма — утилитаристы. Творить добро считается основной задачей во многих этических учениях. Однако философия, на которой строится эффективный альтруизм, многим обязана Бентаму и его интеллектуальному наследию. Бентам заложил философский фундамент не только для утилитаризма, но и для других консеквенциалистских теорий — то есть нравственных концепций, в которых критерием добра и зла выступает достижение наилучшего результата (при этом представление о «наилучшем» у них может разниться). Эффективный альтруизм не требует от нас принимать консеквенциалистскую философию в целом, но подход к альтруизму у него всё же консеквенциалистский. Так что, пытаясь делать добро, мы должны оценивать себя по результатам.
При этом эффективный альтруизм подразумевает беспристрастность. Он требует распространять стремление делать добро на всё. Желание начать делать что‑то хорошее может пробудить вид голодающего ребенка, когда, испытывая благодарность за то, что ваши собственные дети сыты, вы решаете кормить других. Если же человек, посочувствовав недоедающему ребенку, решает помочь только одному определенному нуждающемуся, — душевный порыв не получает должного развития. Мы должны испытывать удовлетворение, внося свою лепту в борьбу с голодом, даже если речь идет не о конкретном ребенке на фотографии. Мы сознаем, что голодать не должны никакие дети.
Мне хочется помочь голодающему ребенку. Мне хочется помочь болеющему ребенку. Мне хочется помочь ребенку, который плачет на развалинах разбомбленного города. Я должна учесть, что наилучшей помощью в одном случае будет обеспечить пищу, в другом — проведение вакцинации, а в третьем — поддержка политики, которая не допустит очередной войны. Эффективный альтруизм требует, чтобы, ответив на вопрос «Как мне совершить как можно больше хорошего?», мы последовательно действовали именно так, как подсказывает нам ответ, даже если в итоге придется заниматься чем‑то совсем не тем, что мы изначально предполагали.
Большой популярностью у приверженцев эффективного альтруизма пользуется некоммерческая организация Фонд борьбы с малярией, организующая в неблагополучных районах раздачу обработанных инсектицидом противомоскитных сеток. Каждый год от малярии умирает более миллиона человек, в основном это дети в возрасте до пяти лет. Фонд борьбы с малярией неизменно присутствует в списке GiveWell (НКО, рекомендующая для пожертвований благотворительные учреждения, которые обеспечивают наибольший результат в пересчете на каждый перечисленный доллар) как одна из самых эффективных благотворительных организаций в сфере международного общественного здравоохранения. Несколько лет назад мне посчастливилось побеседовать об истории основания фонда с его генеральным директором Робом Мадером. Оказывается, Роб начинал с того, что организовывал благотворительные марафонские заплывы, собирая средства для лечения и реабилитации пострадавших от ожогов: как‑то раз он увидел в новостях пациента ожогового центра и захотел помочь. Видя, что идея с заплывами себя оправдывает, он задумался, скольким еще людям он мог бы прийти на выручку. Вот тогда‑то он нацелился на борьбу с самым массовым убийцей детей в мире и основал высокорезультативный благотворительный фонд.
Решиться задать себе серьезный вопрос — «Где я могу принести наибольшую пользу?» — непросто, ведь ответ на него может потребовать переключиться с помощи местным пострадавшим от ожогов на раздачу инсектицидных сетей по всему земному шару. Но мир велик и сложен, поэтому не стоит думать, что первое же благое дело, о котором мы узнаем со стороны или с которым столкнемся сами, окажется самой подходящей для нас точкой приложения. Для достижения результата принципиально важна беспристрастность.
Кроме того, в благотворительности эффективный альтруизм придерживается универсалистского принципа. Он не ставит одну жизнь выше другой в зависимости от цвета кожи или национальной принадлежности. Если благотворительность в Бангладеш принесет больше хорошего, чем в Соединенных Штатах, мы будем работать в Бангладеш. Решив сделать что‑то для улучшения окружающего мира, многие предпочитают начинать с того, что близко и знакомо. Это вполне разумно и объяснимо: так проще проверить результаты, можно воспользоваться знанием местных особенностей и реалий, меньше вероятность нечаянно навредить (а это обычная проблема непродуманного вмешательства — пусть и с благими намерениями — в проблемы чужих стран).
Однако ограничиваться исключительно местными проблемами тоже недальновидно. Помогать тем, кто живет в беднейших регионах мира, как правило, дешевле, чем тем, кто рядом. Если в развитых странах обеспечить бездомного постоянным жильем обойдется довольно дорого, то в Кении или Уганде на какую‑нибудь тысячу долларов, полученную через такую организацию, как GiveDirectly, можно построить дом для целой семьи и еще останется на еду, учебу и домашний скот. В тех краях, где живут менее чем на доллар в день, на наши деньги можно сделать гораздо больше, чем у нас.
С точки зрения эффективного альтруизма все люди одинаково важны и ценны, где бы они ни жили. Более того, эффективный альтруизм учит нас дорожить теми, кто еще не появился на свет, и совершенствовать мир в том числе и для будущих поколений. Адепты эффективного альтруизма, полагающие, что животные способны чувствовать боль и страдание, ценят скотину, которую разводят в агропромышленных хозяйствах, не меньше, чем кошек и собак. Страдание и боль они расценивают как нравственную проблему первостепенной важности, даже если страдать приходится не человеку, а другому существу.
И наконец, последний из столпов эффективного альтруизма — максимизация. Что это такое, удобнее объяснить, сравнив его, с, пожалуй, излишне упрощаемым понятием этики здравого смысла — то есть нравственных принципов, которые в обществе считаются общепринятыми. По большей части этика здравого смысла задает планку нравственно приемлемого поведения. Если вы жульничаете, это ниже всякой критики. Благотворительность говорит о высокой планке. Когда ваше поведение не дотягивает до нужного уровня, вы испытываете чувство вины. Если же совершаете нечто достойное, значит, с вами все в порядке.
Эффективный альтруизм расставляет акценты несколько иначе. Одна из самых популярных книг об этом течении — «Сделать как можно больше хорошего» (The Most Good You Can Do), написанная принстонским биоэтиком и философом Питером Сингером. Название говорит само за себя. Эффективный альтруизм призывает нас подумать, как облагодетельствовать мир максимально возможным для каждого из нас образом. Если вариантов несколько, нужно выяснить, какой позволит оптимально использовать наши ресурсы. Не факт, что мы непременно придем к однозначному выводу. Но вопрос мы должны ставить именно так: не «Хорошо ли это?», а «Как поступить лучше всего?».
Я не раз замечала, как тяжело дается людям этот принцип, причем трудности возникают самые разные. Одна из них — чувство вины. Если этика здравого смысла требует от вас определить свою планку, то эффективный альтруизм может заставить задрать эту планку слишком высоко, ведь если вы не делаете максимально возможное, вы плохой человек.
Я склоняюсь к мысли, что планку лучше убрать. Невозможно жить так, чтобы все до единого признавали вас достойнейшим человеком. Но хочется надеяться, что ради друзей, любимых и близких вы будете стараться расти над собой и становиться еще добрее, лучше и способнее, даже если вы и так «достаточно хороши». Вопрос о том, где установить планку, многих очень беспокоит, но в принятии этических решений им лучше не руководствоваться. Гораздо полезнее по возможности задавать вместо него другой: «Разумно ли я распоряжаюсь теми ресурсами, которые решил направить на то, чтобы сделать мир лучше?»
Но эта установка подходит не всем. Как я уже убедилась за время своего знакомства с эффективным альтруизмом, хотя всех его сторонников объединяет стремление усовершенствовать мир, воспринимаем мы это объединяющее нас стремление очень по‑разному: для кого‑то это нравственный долг, а для кого‑то — увлекательная возможность сделать что‑то стоящее там, где мы порой впадаем в ступор и чувствуем себя никчемными. Поэтому многим полезнее (конструктивнее, эффективнее и надежнее) знать заранее, чего ждут от эффективных альтруистов.
Действуя именно в таком духе, организация Giving What We Can предлагает людям отчислять 10 % дохода (до конца жизни) эффективным благотворительным организациям. Я, как и большинство моих друзей, такой договор заключила. Отдавать по 10 % от заработков не так‑то просто, особенно если бюджет не распланирован или возникают непредвиденные расходы. Не стала бы рекомендовать эту схему молодым людям, чей профессиональный стаж насчитывает всего пару-тройку лет: на этом этапе гораздо важнее сделать накопления. Но стремиться к этому мне кажется правильным, да и в принципе, на мой взгляд, неплохо научиться рассчитывать бюджет, копить и планировать так, чтобы в результате 10 % доходов можно было безболезненно жертвовать. Если вы находите идею «максимизации» неподъемной, изматывающей или непривлекательной, отчисления по договору — хороший способ конкретизировать и разграничить свои альтруистические обязательства, и тогда, возможно, они не будут вгонять нас в ступор.
Но хотя эффективный альтруизм можно свести к философии, с которой достаточно стряхнуть пыль раз в год, когда приходит время сделать пожертвование, лично мою жизнь он затрагивает гораздо шире и полнее, напоминая о себе ежедневно.
Один из самых действенных навыков, которым научил меня эффективный альтруизм, — умение исследовать, оценивать и взвешивать, когда имеешь дело с чем‑то важным и сложным. Доведись мне лет десять назад задуматься о том, какая политика лучше всего способствует сокращению вооруженного насилия и стоит ли одобрения новая климатическая программа, я, скорее всего, запуталась бы в противоречащих друг другу исследовательских отчетах, составленных с разных позиций, не имея никакой возможности выяснить, какие выводы правдивы. Эффективный альтруизм убедил меня в том, что правильный ответ на такие важные вопросы все‑таки есть и что мы можем и должны быть готовы углубляться в проблему до тех пор, пока картина не прояснится. С опытом становится проще вычленять важные составляющие проблемы — один или два подвопроса, от которых в наибольшей степени зависит общий ответ. Оказывается, исследователи горят желанием убедиться, что их труды приносят пользу миру, охотно делятся информацией и разъясняют неоднозначные моменты.
Наверное, не случайно у меня стало лучше получаться обдумывать важные для меня проблемы. Эффективный альтруизм располагает к попыткам разобраться в серьезных личных, эпистемологических и нравственных вопросах, связанных с тем, как мы оцениваем себя и свое место в мире. Тех самых вопросах, которые, как внушали многим из нас, не имеют однозначного (а то и вовсе никакого) ответа. Каких действий от нас ждут? Разве мы не должны помогать бедным? Как сделать мир лучше? Эффективный альтруизм вырабатывает у нас умение последовательно применять к подобным вопросам такие же ключевые принципы, опираясь на исследования и сотрудничая с теми, кого волнуют те же проблемы. Эти навыки первостепенны в поисках решения глобальных нравственных задач, которые задает нам эффективный альтруизм, однако они могут пригодиться и в других жизненных областях. Выстраивая свою жизнь вокруг важной для нас темы, мы привыкаем точно так же последовательно и принципиально подходить к остальным вопросам и получать в итоге правильный ответ, пусть сколько угодно парадоксальный или неожиданный. Мы учимся не забывать, что даже к трудным вопросам обычно удается подступиться с пользой и что даже те вопросы, которые вроде бы никого, кроме нас, не интересуют, могут иметь огромное значение. И я бесконечно благодарна за то, что я этому научилась.
Привычка спрашивать: «Что из этого оказывает наибольшее воздействие и как мне сосредоточить свои силы именно там?» — окупается не только в благотворительности, но и в личной жизни. Я прибегаю к таким рассуждениям, когда мне нужно распределить свое время — я стараюсь тратить его с ощутимой пользой для моего счастья, моих отношений и моих стремлений.
Источник:
