Издательство Corpus представляет книгу американского психолога и научного журналиста Дэниела Гоулмана «Фокус. О внимании, рассеянности и жизненном успехе» (перевод Марии Молчан).
Дэниел Гоулман предлагает новаторский взгляд на ценнейший в наше время ресурс, таящий в себе секрет успешной работы и самореализации, — внимание. Сочетая передовой теоретический поиск с примерами из практики, автор рассматривает феномен внимания в самых разных аспектах, предлагая серьезный и давно назревший разговор об этой малоизученной и недооцененной способности нашего мозга. Для того чтобы выжить в сегодняшнем мире, полном самых разных отвлекающих факторов, способность заострять фокус крайне необходима, убедительно показывает Гоулман.
Предлагаем прочитать фрагмент книги.
Женщина, которая слишком много знала
Отец этой женщины был очень вспыльчив, и в детстве она боялась, что он может взорваться в любую минуту. И тогда Катрина, я буду называть ее так, научилась сверхбдительности. Она изо всех сил старалась уловить малейшие знаки (повышение голоса, нахмуривание бровей), свидетельствующие о том, что дело идет к очередной вспышке ярости.
С возрастом эмоциональный радар Катрины стал еще более чутким. В колледже, например, она поняла, что ее однокурсница спит с преподавателем. Катрина расшифровала язык их движений, обратив внимание, что их тела синхронизировались, словно в едва уловимом танце. «Они будто двигались вместе, в унисон, — говорила мне Катрина. — Стоило ей качнуться, он вторил ей. Я заметила, что они сверхточно сонастроены на телесном уровне, подобно любовникам, и подумала: во дела…» «Любовники сверхчутко, инстинктивно реагируют друг на друга, хотя и не понимают этого», — добавила она. Лишь месяцы спустя подруга поведала Катрине о своем тайном романе, и «хотя их связь прекратилась, тела всё еще были вместе».
С кем бы Катрина ни была, она, по ее собственным словам, всегда «гипервосприимчива ко множеству потоков информации, которые люди, как правило, не воспринимают, — к поднятию бровей, движениям руки. Это мне порядком мешает — я слишком много знаю и тягощусь этим. Страшный переизбыток информации».
То, что чувствует (а подчас и высказывает) Катрина, не только не нравится другим, но и мешает ей самой.
«Как‑то раз я опоздала на встречу, заставив людей ждать. Все были безупречно дружелюбны на словах, однако движения их тел говорили об обратном. Они старались не смотреть мне в глаза, но по их позам я видела, насколько все злы на меня. Я очень расстроилась, почувствовала ком в горле. Встреча прошла неважно, — рассказывает Катрина. — Я всегда замечаю то, чего не следует, и это создает множество проблем. Я вторгаюсь в частную жизнь, сама того не желая. И я долго не понимала, что не должна делиться всеми важными деталями, которые узнавала».
После того как коллеги Катрины охарактеризовали ее как слишком въедливую, она начала работать с инструктором. «По его словам, моя проблема в том, что я выдаю эмоциональные сигналы. Замечая вещи, которые мне замечать не следует, я реагирую так, что люди думают, будто я постоянно чем‑то недовольна. В общем, мне нужно вести себя осторожнее».
Такие люди, как Катрина, подобны социальным медиумам, чутко настроенным на мельчайшие эмоциональные сигналы и обладающим чуть ли не сверхъестественной способностью считывать неуловимые для других послания. Незначительное расширение зрачков, взмывшая вверх бровь, движение тела — всё это говорит о том, что вы в данный момент чувствуете. Если люди, подобные Катрине, толком не знают, что со всем этим делать, возникают трудности.
С другой стороны, именно эти таланты делают нас проницательными собеседниками, позволяя угадывать, когда не следует поднимать больную тему, когда человек хочет побыть в одиночестве, а когда нуждается в утешении.
Восприимчивость к подобным мелким сигналам дает определенное преимущество в целом ряде областей человеческой жизнедеятельности. Взять, например, высококлассных игроков в сквош или теннис, которые умеют понять, куда именно полетит мяч, увидев позу соперника, готовящегося к подаче. Многие из великих бьющих в бейсболе, таких, например, как Хэнк Аарон, снова и снова просматривают видеозаписи с питчерами, своими будущими соперниками, чтобы понять технику их подач.
Джастин Касселл, директор Института человеко-машинного взаимодействия Университета Карнеги — Меллона, применяет такого рода натренированную эмпатию на благо науки. «В семье мы играли в игру, суть которой заключалась в наблюдении за людьми», — рассказывала мне Касселл. Это детское пристрастие развилось еще сильнее, когда она, будучи аспиранткой, сотни часов изучала на видеозаписи жестикуляцию людей, рассказывающих о только что просмотренном мультфильме. Работая с отрывками по 30 кадров в секунду, она фиксировала смену формы руки, если такое происходило, а также последовательные изменения ее ориентации в пространстве и траекторию движений. И ради самоконтроля она, глядя в свои пометки, проверяла, может ли точно воспроизводить эти движения.
Несколько позже Касселл провела подобную работу в отношении мельчайших движений лицевых мышц, кивания, динамики взгляда и положения бровей — всё это методично оценивалось секунда за секундой и тщательно перепроверялось. На эту работу ушли сотни часов, и Касселл до сих пор продолжает ею заниматься вместе со своими аспирантами.
«Жестикуляция всегда начинается прямо перед наиболее значимой частью вашей реплики, — объясняет мне Касселл. — Некоторые политики производят впечатление неискренних людей в том числе потому, что их учат делать определенные жесты, но не объясняют, в какой именно момент они уместны, поэтому когда жест следует за словом, кажется, что политик покривил душой».
Значение жеста считывается в том числе и в зависимости от выбранного для него момента. Если жестикулировать невпопад, положительное утверждение может воздействовать отрицательно. Касселл приводит следующий пример: «Если сказать «Она отличный кандидат на эту должность» и подчеркнуть слово «отличный», одновременно подняв брови и кивнув, то эмоциональный посыл будет очень позитивным. Однако если произнести то же предложение, но поднять брови и кивнуть во время небольшой паузы после слова «отличный», эмоциональный смысл предложения окажется скорее саркастическим, оно будет означать, что упомянутой особе весьма далеко до блестящего кандидата».
Подобное чтение метасообщений через невербальные каналы происходит мгновенно, бессознательно и автоматически. «Мы просто не можем не осмыслять того, что нам кто‑то говорит», — разъясняет Касселл. И неважно, идет речь лишь о словах, о жестах или о том и другом в совокупности. Всё, что мы замечаем в другом человеке, наделяется — на бессознательном уровне — каким-то смыслом, и наша восходящая сеть мгновенно его считывает.
Участники одного исследования заявили, что якобы «слышали» информацию, переданную им одними жестами. Например, тот, кто слышал слова «он появляется из трубы», но при этом видел, как рука оратора сжалась в кулак и сделала несколько скачкообразных движений вверх и вниз, признался, что услышал фразу «и потом спускается по лестнице».
Благодаря работе Касселл в наше поле зрения попала информация, которая обычно со свистом проносится мимо нас за долю секунды. Наша автоматическая нейронная система получает сообщение, однако нисходящее внимание практически целиком его упускает.
Эти скрытые сообщения обладают мощным эффектом. Исследователям супружеских отношений давным-давно известно: если на лице одного из партнеров во время ссоры регулярно проскальзывает выражение отвращения или презрения, очень вероятно, что эта пара распадется. В психотерапии вероятность успешного исхода занятий выше, если терапевт и клиент хорошо синхронизируются в движениях.
Когда Касселл была профессором в медиалаборатории Массачусетского технологического института, одним из направлений развития этого невероятно скрупулезного анализа нашего самовыражения стало создание системы, помогающей профессиональным художникам-мультипликаторам не заблудиться в дебрях невербального поведения. Эта система, получившая название BEAT[1], дает мультипликаторам возможность ввести в программу отрывок диалога, получить автоматически сгенерированного мультяшного персонажа с «правильными» жестами, движениями головы и глаз, нужной позой, а потом обработать его, придав художественную индивидуальность.
Чтобы добиться «правильного ощущения» от реплик виртуальных актеров, их жестов и тона голосов, судя по всему, необходим нисходящий перехват восходящих процессов. В настоящее время Касселл работает над мультфильмами, созданными по подобному принципу, в которых, по ее словам, мультяшные дети «выступают в роли виртуальных товарищей для учеников начальных школ и используют социальные навыки, чтобы выстроить с ними доверительные отношения, а это взаимопонимание — чтобы облегчить ребятам процесс обучения».
Встретившись со мной за чашечкой кофе во время перерыва на конференции, Касселл разъяснила, каким образом эти сотни часов разбора невербальных сообщений отточили ее восприимчивость. «С кем бы я ни находилась, я автоматически отслеживаю эти сообщения», — сказала она, и это, признаться, заставило меня вести себя более осознанно (и еще более осознанно, когда я понял, что она, похоже, заметила и это изменение моего поведения).
[1] BEAT — The Behavior Expression Animation Toolkit — набор инструментов для создания в мультипликации выразительных средств поведенческих моделей. — Прим. перев.
Источник:
