Издательство «Бомбора» представляет книгу врача Тома Темплтона «34 пациента. От младенчества до глубокой старости. Какие опасности поджидают нас на каждом из этих этапов» (перевод О. А. Ляшенко).
«Я записал эти истории, потому что, даже если медицина не всегда исцеляет, необычайная способность людей терпеть, понимать и любить способствует своего рода искуплению», — пишет Том Темплтон в предисловии к своей удивительной книге. «34 пациента» — это попытка рассказать о том, как много личного скрывается за медицинским диагнозом, и о том, как трудно бывает смириться с тем, что ты не можешь спасти всех. Это книга о простых и сложных случаях, о людях разных возрастов и взглядов, о враче и 34 пациентах, оставивших особый след в его памяти. Все истории расположены в хронологическом порядке, и по мере повествования автор книги тоже «взрослеет» вместе со своими пациентами. Вторя жизни, книга совершает своеобразный круг — от безымянного младенца, так и не увидевшего свет, до миссис Эббот, чье сердце остановилось на 103-м году жизни. А доктор Темплтон, которому довелось повстречаться со всеми ними, пытается разобраться в том, есть ли смысл в болезни, боли, сострадании и надежде.
Девушка. 18. Боль в спине
Приложив огромные усилия, наша команда оказала помощь всем пациентам отделения неотложной помощи, и теперь там пусто. Пугающая тишина и свет раннего зимнего утра, проникающий через высокие окна, делают помещение похожим на аквариум.
Я сижу один в кабинете со стеклянными стенами и задумчиво смотрю на непривычно пустой экран компьютера. Вдруг на экране появляется информация о пациенте:
«Девушка. 18. Боль в спине».
Я захожу за угол.
В центре кабинки, переступая с ноги на ногу, стоит молодая женщина. Ее едва ли можно назвать взрослой. На ней свободная мужская джинсовая рубашка, черные волосы собраны в пучок. У нее гладкая кожа, и ее чистое лицо искажено от боли.
«Печально, когда кто-то настолько молодой мучается от боли в спине», — сентиментально думаю я. Она выглядит как образец здоровья, но не может спокойно стоять на месте из-за боли. В ее ясных голубых глазах отражается страх, который меня удивляет. Она выглядит так, будто попала в ловушку. У нее не получается справиться с болью. Возможно, она утратила доверие к телу, которое раньше ее не подводило.
— Хотите прилечь, Рейчел? — спрашиваю я.
— Нет, спасибо, — говорит она тихо и перестает двигаться.
— Вам комфортнее стоять?
Она кивает.
Молодой человек с неопрятной бородой и косичками сидит на койке. У него на запястье плетеный браслет. По его лицу видно, что он очень обеспокоен. Я предполагаю, что это парень пациентки.
— Чем могу помочь? — спрашиваю я бодро.
— У меня очень болит спина, — отвечает Рейчел. Она смущена и напугана.
— Ей очень больно, — раздраженно говорит ее парень.
Рейчел строго смотрит на него, давая понять, что сейчас лучше помолчать.
— Когда появилась боль? — спрашиваю я.
— В субботу, — говорит она.
«Сейчас среда, значит спина болит четыре дня, — думаю я. — Зачем она приехала в отделение неотложной помощи? Почему не обратилась к терапевту?»
— Вы падали или получали травму, прежде чем появилась боль?
— Нет, — отвечает она, отрицательно кивая головой. — В пятницу я работала, но не могла повредить спину.
— Где вы работаете? — спрашиваю.
— За барной стойкой.
— Вы могли потянуть спину, когда, например, несли что-то?
— Нет, я весь день разливала пиво.
— Вы принимали обезболивающие?
— Да.
— Полагаю, они не подействовали.
— Верно.
— Мы уже два раза обращались к врачам по этому поводу, — говорит ее парень обиженным тоном. — В субботу вечером мы ездили в травмпункт, где ей дали парацетамол, а в понедельник в медицинском центре — кодеин. Ничего не помогло.
Он выглядит оскорбленным, поскольку явно не ожидал, что жизнь так скоро подкинет ему девушку с невыносимой болью в спине.
Подумать только! Они третий раз за пять дней обращаются за медицинской помощью из-за боли в спине. Неудивительно, что система здравоохранения загружена до предела.
Почему я должен озадачиться этой проблемой больше, чем предыдущие два человека, и как скоро они обратятся к четвертому врачу?
— Кодеин хоть немного помог? — говорю я вкрадчиво в надежде, что она ответит «да» и мне будет нечего ей предложить.
— Нет, — отвечает она. — На самом деле стало только хуже.
Я снова вижу страх в ее глазах, который меня удивляет.
— Мы собирались поехать в Южную Америку через несколько недель, — говорит ее парень.
— Были ли у вас проблемы со спиной в прошлом? — спрашиваю я девушку.
— Да, — отвечает Рейчел, испытывая некоторое облегчение. — В детстве я упала с дерева, и тогда у меня были проблемы со спиной.
— Это похоже на то, что вы испытывали раньше?
— Нет, — говорит она обеспокоенно. — Теперь всё иначе.
— Можете показать, где именно болит?
Она указывает рукой назад.
— Вы можете показать точное место, нажав на него? — прошу я.
Она долго думает. Я начинаю терять терпение, поскольку в отделении неотложной помощи у нас обычно нет на это времени.
— С вами всё в порядке? — спрашиваю я, стараясь не выдать своей нетерпеливости.
Рейчел неохотно расстегивает джинсовую рубашку и поворачивается, чтобы показать, где болит. Пока она поворачивается, я вижу ее тело в профиль и замечаю, что живот выпирает, словной большой футбольный мяч. Затем она полностью отворачивается от меня.
— Болит вот здесь, — говорит она. Она заводит обе руки за спину и указывает большими пальцами на поясницу.
— Ясно, — отвечаю я. Увиденное сбило меня с толку.
— Вы беременны? — спрашиваю я ее. Я не понимаю, почему никто до сих пор не сказал мне об этом, и чувствую, что теряю терпение.
— Нет, — отвечает она, смотря в стену.
Я ошеломлен.
— Вы не беременны?
— Нет, — отвечает она уверенно.
Пораженный ее словами, я смотрю на ее парня. Он опустил голову, и я не могу рассмотреть выражение его лица.
— Ладно, — говорю я, пытаясь собраться с мыслями, — вернемся к боли.
Она снова указывает на поясницу.
— Могу я нажать? — спрашиваю я. Она кивает, и я c силой надавливаю ей на поясницу.
— Так больно? — спрашиваю я.
Она отрицательно качает головой.
— Хорошо, — говорю я. — Можете повернуться ко мне лицом.
Когда она поворачивается, я снова вижу ее округлый живот.
— Послушайте, вы точно не беременны? — опять спрашиваю я. — Вы выглядите беременной.
— Точно, — отвечает она.
Она смотрит на меня своими светло-голубыми глазами, а затем переводит взгляд на большое окно, откуда в кабинку проникает зимнее солнце.
Я встревожен сложившейся ситуацией и чувствую груз ответственности. Возможно, она беременна и страдает ужасным осложнением?
Или, может быть, я по глупости упускаю классическое заболевание брюшной полости, визуально имитирующее беременность?
В отделении неотложной помощи устрашающе тихо.
У Рейчел в одном ухе серебряная серьга в виде плюшевого медведя. Ее лицо напряжено, задумчиво. Мой разум хватается за соломинки. Возможно, ее парень, с виду кажущийся безобидным, запугивает ее.
— Вы не оставите нас на минуту? — говорю я ему.
Он встает и, кажется, радуется возможности выйти.
— Нет, он может остаться, — торопливо говорит Рейчел.
Внезапно лицо Рейчел искажает гримаса, и она начинает бродить по кабинке. Затем останавливается и пытается удобно встать.
Я смотрю на ее парня и удивляюсь, насколько молодо он выглядит.
— Ей часто бывает так больно? — спрашиваю я его.
— Да, — отвечает он.
— Как давно?
— Последние несколько дней.
Спустя минуту боль отступает. Всё это время мы с ее парнем молчим и не двигаемся. Лучи низкого солнца проникают в окно. Девушка потирает свой округлый живот.
— Когда у вас были последние месячные? — спрашиваю я.
Она выглядит смущенной.
— Я не… Они были нерегулярными.
— Когда была последняя менструация?
Она называет месяц. Я считаю, сколько времени прошло до сегодняшнего дня.
— То есть девять месяцев назад, — говорю я, поднимая брови. Я поворачиваюсь к ее парню — он выглядит побежденным.
— Как давно ваш живот так выглядит? — спрашиваю я.
— Меня давно мучает вздутие.
— Как давно?
— Не знаю, — отвечает она, пожимая плечами.
— Ощущали ли вы… пинки в животе? — спрашиваю я.
Она хмурится.
— Я… я не знаю.
У меня появляется ощущение, что из-за занавески должна выбежать съемочная группа. Мне кажется, что это какой-то психологический эксперимент. Она так уверенно всё отрицает и выглядит такой напуганной, что ее настроение передается мне. В глубине души мне не хочется унижаться, диагностируя беременность у женщины с болью в спине.
— Я думаю, что вы беременны и у вас схватки, — говорю я.
— Этого не может быть, — отвечает она.
— Почему?
— Просто не может.
— А вы что думаете? — спрашиваю я ее парня. — Может она быть беременной?
Он обхватывает голову руками, словно ему нужно хорошенько о чем-то подумать.
— Не знаю, — отвечает он. — Не представляю, что на это скажет ее мама, — говорит он наконец. — Завтра у нее вечеринка на свежем воздухе с официантами и шатрами.
— Об этом не стоит беспокоиться, — говорю я.
— Вы не понимаете, — отвечает он взволнованно. — Ее мать чуть с ума не сошла, когда Рейчел проколола ухо.
— Я не могу быть беременной, — утверждает пациентка. — Это невозможно.
— Давайте сделаем тест на беременность, чтобы удостовериться, — предлагаю я. Мне нужно доказательство, которое разрушит стену отрицания.
Она кивает, но не смотрит мне в глаза. Я предпринимаю слабую попытку подготовить ее к вероятному результату теста.
— Вы хотите оказаться беременной?
— Нет, — отвечает она, отрицательно качая головой.
— Ладно, — говорю я, не зная, как приободрить ее в такой ситуации. — Не беспокойтесь, мы придумаем план.
Я подаю ей крошечную пластиковую баночку с пустой наклейкой сбоку, и Рейчел идет в уборную, сжимая ее в руке. Уборные находятся с другой стороны от приемной, и, как только пациентка и ее парень скрываются из виду, я начинаю тревожиться из-за этого «нет».
Меня беспокоит, насколько упорно пара всё отрицает. Настолько, что они обращались к врачам дважды на этой неделе. Это отрицание разбивается о твердые камни развития плода. Внезапно я понимаю, что совершил опасную ошибку, отправив ее в уборную одну. Я вспоминаю всё самое страшное из лекций о скрываемой и отрицаемой беременности, которые нам читали в медицинской школе. Женщина не может смириться с фактом беременности и закапывает его в подсознание. Обман, самообман и уязвимость нерожденного ребенка — это страшное сочетание. Я вспоминаю новости о новорожденных, обнаруженных в общественных туалетах.
Я смотрю в сторону уборных. Приемная постепенно заполняется пациентами. Парень Рейчел сидит на одной из металлических скамеек, привинченных к полу, и я думаю, что мне стоит попросить его проведать пациентку в уборной. Затем говорю себе взять себя в руки. Психологическая сложность их положения встревожила меня.
Но о чем мне беспокоиться? Я испытываю облегчение, когда Рейчел и ее парень возвращаются в кабинку. Она говорит, что ей не удалось помочиться, возвращает мне пустую пластиковую баночку, и в течение секунды мы оба держим ее. В этот момент я смотрю прямо в ее измученное бледное лицо.
Я думаю обо всем, что связано со среднестатистической беременностью: разговорах, книгах, занятиях, покупках, обследованиях, консультациях, советах врачей и членов семьи, надеждах, страхах, слезах и смехе. Всё это миновало Рейчел. Все переживания оказались заперты в ее напряженной голове.
— Рейчел, — говорю я, держа в руке банку. — Вы пришли в нужное место. Мы позаботимся о вас.
Сразу после моих слов она делает несколько шагов вперед, прижимает ладони к стене на высоте головы прямо под окнами, залитыми солнечным светом, отставляет зад и давит на стену с такой силой, будто пытается уронить ее.
— Давайте я отведу вас в родильное отделение, — говорю я.
— Ладно, — отвечает она сквозь зубы, отдаваясь своей боли.
Ее парень берет свою сумку и ее кардиган и направляется к выходу из кабинки. Мне хочется его обнять.
— А что будет дальше? — спрашивает он.
* * *
В конце дня я открываю электронную медицинскую карту Рейчел. Я удивляюсь, увидев, что сотрудники родильного отделения уже заполнили ее. На следующую неделю запланированы консультации врачей, психолога и социального работника.
Пациентка родила мальчика в 13:30.
Скрываемая/отрицаемая беременность.
Отсутствие дородового наблюдения.
Прибыла в отделение неотложной помощи во время схваток.
Мать удивлена, но рада рождению ребенка. Бабушка готова оказать помощь с новорожденным.
Получила консультацию психолога в палате. Ожидает выписки.
Мы желаем ей и ее сыну всего наилучшего.
Источник:
